«Ладно, Фист, возвращаемся в отель. Завтра попробуем снова».
«Ох, наконец-то!»
Домой, в Рану, возвращались долго. Миновали то самое маленькое кафе под патронажем Близнецов. Было поздно, и оно пустовало. Даже потерянные приверженцы Сумрака не заглянули туда этим вечером. Рядом с кафе в темноту уходил узкий проулок. Оттуда доносились приглушенные крики. Джек прошел было мимо, потом остановился и вернулся на пару шагов.
«Фист, ты видишь, что там?»
Пара Сандаловых мусорных баков загораживала проулок. За ними Джек различил какую-то возню. Драка, что ли? Взметнулась рука, сжимающая обрезок трубы, и резко опустилась. Кто-то пронзительно закричал машинно-неживым, хриплым, искаженным помехами голосом: «Помогите!»
«Джеки, это же бипед! Слушай, не надо…»
Расшвыряв баки, Форстер кинулся в глухую темень.
«Вернись! Тебя покалечат!» – надрывался Фист.
Ишь ты, как за будущую собственность переживает! Назло паяцу Джеку захотелось получить увечья. Увы, тогда придется доживать калекой.
Он бежал по мокрому, скользкому бетону, вдоль разъеденных влагой глухих кирпичных стен. Пахло мочой. Мальчик и девочка – совсем еще маленькие, лет по десять, не больше, – стояли над упавшим бипедом. Его голова излучала тусклый фиолетовый свет. Бипед забился в дверной проем и скорчился на земле. Тщетно пытаясь защититься, он беспомощно размахивал рукой. Мальчик отпихнул руку, снова занес трубу. Удар пришелся в грудь жертвы, и труба погрузилась в нее. Бипед застонал.
– Гребаный мякиш! – прошипел мальчуган.
Девочка пнула бипеда. Тот чуть сильнее вжался в проем. Сияние бипеда высветило усталые лица, потрепанную одежду детей. Ни бипед, ни они пока не заметили Джека.
«Ну, если уж пришлось…» – вздохнул Фист, смиряясь с необходимостью помогать.
Он оценил шансы и прошипел:
«Выруби сперва пацана. Порви ему глотку. Кровь испугает девчонку. Она убежит».
«Господи боже, ты же знаешь: я такого не сделаю! Просто покажись».
«Что?!»
«Покажи себя! Устрой представление. Пусть у них шарики за ролики закатятся».
Грохнуло, полыхнуло – и малолетние хулиганы обернулись, испуганные и растерянные. Перед ними стоял Джек, а рядом с ним пылал огонек. Он разрастался, хлеща стены лучами; обручи клетки раздались, стали черными от ослепительного сияния за ними. Еще раз треснуло, грохнуло – и затихло. Обручи клетки медленно вращались, а за ними висела в воздухе маленькая безжизненная фигурка Фиста.
Затем обручи расплылись, замерцали, пропали, и кукла подняла голову. Дети уставились в ужасе на размалеванные красным щеки, мертвые стеклянные глаза, идеальную деревянную прическу, вечную улыбку на губах, несуразно мелкое деревянное тельце в серо-синем костюмчике, накрахмаленной рубашке и