Часть 4: Откровения
Елена физически напряглась, мышцы спины непроизвольно сжались. В его словах явно был скрытый смысл, и ещё более тревожным было знание о диагнозе Кирилла. Информации, которая должна была оставаться строго конфиденциальной.
Под маской профессионального спокойствия она ощутила настоящую панику. «Эротическая аддикция» – термин, который она использовала только в своих личных записях и никогда не проговаривала вслух, даже во время супервизий с Савченко. Она использовала более нейтральную классификацию – «компульсивно-обсессивное расстройство с сексуальным компонентом». Откуда Александр мог знать о её собственной терминологии?
– Что вы знаете о его исчезновении? – спросила она прямо, одновременно анализируя собственные ощущения. Профессиональное беспокойство или личная тревога? Забота о пациенте или страх за собственную репутацию?
– Исчезновении? – брови Александра удивленно приподнялись, но его глаза оставались спокойными, изучающими. – Какое интересное слово вы выбрали. Мне казалось, он просто решил сменить… скажем так, среду обитания. Некоторым душам тесно в рамках обыденности, доктор Северова. Особенно тем, кто, подобно Кириллу, способен видеть за покровом повседневности иные реальности. Разве вы, как психолог, не согласны? Разве мы не проводим всю жизнь, запертые в клетке социальных условностей и профессиональных ограничений?
В его голосе Елена уловила смесь искреннего вопроса и тонкой провокации. Он говорил на двух уровнях одновременно – поверхностном, социально приемлемом, и глубинном, затрагивающем её собственные внутренние конфликты.
– Мне кажется, вы прекрасно понимаете, о чем я, – голос Елены стал холоднее, за профессиональной отстраненностью она пыталась скрыть нарастающую тревогу. – Кстати, не объясните ли, откуда здесь сценарии, удивительно похожие на истории моих пациентов? Те, которыми я делилась только с профессором Савченко в рамках строго конфиденциальных профессиональных консультаций?
Перехватывая инициативу в разговоре, Елена применяла классическую технику – смещение фокуса с собственного дискомфорта на встречную атаку. Техника, которую она сама разбирала на семинарах по психологическим защитам. Как бы со стороны она отметила горькую иронию момента – психотерапевт, использующий защитные механизмы, которые сам разоблачает у пациентов.
Она заметила почти незаметную тень, пробежавшую по лицу Александра. Микровыражение настороженности, длительностью менее полусекунды. Для неподготовленного наблюдателя это осталось бы незамеченным, но Елена годами тренировала свой клинический взгляд на считывание малейших невербальных сигналов.
Лицо Александра на мгновение застыло, мышцы лба