Безбашенный лидер сбил бывшего соратника с ног, обнажил широкую саблю, приставил её к дрожавшему горлу и за́нял воинственную позицию; надежды на спасение не виделось никакой. Уныло вздохнув, Скупой приступил:
– Сказать по правде, – он понимал, что жизнь его, жалкая, повисла на тоненьком волоске и, изворачиваясь, чего-то скрывать не имело практичной надобности (так хоть оставалась возможность чуть дольше пожить), – мы выбрались с треклятого острова, порылись в таинственном схроне и прихватили с собою толику – ма-а-алую! – несчётного золотого запаса. Мы хотели как следует спрятаться и доживать отпущенный век потихонечку, нигде особенно не отсвечивая. Однако, не зная истинного пути, то есть где мы на самом деле находимся, мы вышли прямо на дежурный английский корабль; он рыскал по северным просторам Карибского моря. Там нас и взяли. Сделали невольными пленниками. Привезли сюда. Представили английскому командору. А о-он! Приказал вести к потаённому месту, напрямую к несметным сокровищам. Но мы ведь даже не представляем, где тот таинственный остров в реале располагается! Хоть режьте, обратной дороги не вспомнит из нас ни один – ни я, ни Бродяга.
– Отлично! – воскликнул безжалостный изверг.
Абордажная сабля взметнулась повыше вверх; её приготовили для последнего, отсекавшего недальновидную голову, маха. Вдруг! Сзади отпетого негодяя предательски хрустнула опавшая ветка; понятно, к ним кто-то крадучись шёл. Хотя бой, завязавшийся на проезжей дороге, в десятке ярдов от «дознавательской» процедуры, не прекращался ни на секунду и представлялся таким же неистовым, осмотрительный капитан резонно подумал: «Неужели кому-то из гвардейских ушлёпков посчастливилось улизнуть? Сейчас он тайком подходит сюда; наверное, хочет подкрасться ближе и сделать меня значимым, едва не бесценным пленником. Он глубоко просчитался!» Роберт резко оборотился.
Перед ним стоял простой горожанин, отмеченный редкими усиками, широкополой рыбацкой шляпой да обывательским одеянием. Худенькое телосложение и неширокие плечи не выдавали в нём значительной силы. Кровавый Бобби, возмущённый бесстрашной наглостью, хотел было рубануть сначала его, но-о… вдруг увидел обнажённую арабскую саблю, наставленную точь-в-точь на него. Далее последовал миловидный, до боли знакомый, голос:
– Тронешь его – убью! Я мисс Доджер, – в наглядное подтверждение она оголила, на миг, шикарные белокурые волосы. – И поспешайте! Сейчас здесь будет человек – тридцать! – прозвучало с особым упором, – преданных мне людей.
Благоразумный злодей моментально оценил как «за», так и «против»; он мысленно поразмыслил: «Фехтует она отменно, не хуже меня. Ежели завяжется бой, да ещё и прибудет её подмога… хм, неизвестно, чем всё закончится? В принципе, что надо, я выяснил, поэтому можно и отступить. С гнилыми предателями разделаюсь немного позднее, как-нибудь после». Вслух