Хайдеггер не ставил технику над природой, но видел в ней силу, раскрывающую ее возможности. Техника для него «постав», то есть то, что поставляет сущности бытия, то, что извлекает силы мира и помогает им осуществиться. Внимательно продумывая греков, мыслитель обнаружил, что у них «технэ», «фюсис» и «поэсис» – понятия одного порядка: «фюсис» буквально означает саморасцветание; «технэ» – рождение; «поэсис» – творение. Одним словом, это то, что раскрывает мир. Собственно, техника – это искусство раскрытия мира. Развитие техники в связи с этим должно быть сопряжено с уже заложенным в мире, а не на собственной основе. Только тогда она помогает человеку осуществиться. Поэтому человеку нужно бережно относиться к тому месту, которое позволяет ему это сделать. Здесь возможно возражение хайдеггеровской позиции, ибо мир способен сам запускать механизм по своему сбережению. О чем свидетельствует, например, появление кино, телевидения, а потом и компьютеров. Развитие городов замыкало и членило пространство существования человека. Но становление самой же техники привело к порождению кино, которое разомкнуло спертое пространство города. Пишущая машинка «отодвигала» от мышления, компьютер же стал приближать.
Позиция Флоренского на предмет той же руки оказывается более последовательной: на ее основе органически появляются различные предметы техники. Отсюда у Флоренского следует требование понимать протагоровский тезис «Человек мера всему сущему» не субъективно психологически, а объективно метафизически, то есть как выдвижение органов тела вовне, как удвоение различных членов тела. И наконец, Флоренский предлагает обратиться к тому синтетическому орудию, которое объединяет в себе все орудия. Это орудие орудий есть помещение, дом.
В доме как средоточии собраны все орудия – или находятся при доме, или возле него, или в зависимости от него. Что же есть проекция дома? Если каждое орудие порознь есть проекция какого-либо органа нашего тела с той или другой его стороны, то вся совокупность хозяйства как одно организованное целое есть проекция всей совокупности органов. Следовательно, дом есть размещение, а точнее, помещение всего человеческого тела в окружающем пространстве. Возможно, это в конечном итоге потому, что мир и человек у Флоренского обладают родством и представляют собой единство макро- и микрокосма: «Человек есть summa Мира, сокращенный конспект его; Мир есть раскрытие человека, проекция его».
В целом топология Флоренского основывается, с одной стороны, на римановом понимании пространства, а с другой – на онтологическом