Глава 1. Методологическое обоснование культурного воспроизводства
1.1. Топологическая мысль русских философов
Целью настоящей работы является анализ культурного воспроизводства, осуществляемого в условиях определенным образом организованного или сложенного пространства, в рамках которого происходит формирование человеческих тел и способов их совместного поведения и говорения.
Рассмотрение «пространства» с точки зрения co-бытия поднимает, с одной стороны, вопрос о границах созидательного действия самого человека, а с другой – вопрос о том, как местность выступает не только областью вмещения или размещения, но и по-мещения, областью «разбива» поместья (дома). Контуры ответа на первый срез проблемы мы находим в «философии поступка» М. Бахтина, а на второй – в топологии П. Флоренского. По Бахтину, человеческая жизнь представляет собой активное вживание (поступок) в мир, при котором он не теряет ни себя до конца, ни «свое единственное место». «Вживанием осуществляется нечто, чего не было в предмете вживания, ни во мне до акта вживания, и этим осуществленным нечто обогащается бытие-событие, не остается равным себе»[1]. Тем самым «вживающее» нахождение с Другим является творящим актом, действительным coбытием, а не пассивным совпадением с ним. Следовательно, находимость человека предполагает одновременно его вне-находимость, сохраняя за ним единственность и неповторимость его места. Без этого нет становления и нет жизни. Пассивное вживание, потеря себя и своего особого места не имеет ничего общего с ответственным актом-поступком отвлечения от себя или самоотречением. В самоотречении Я максимально активно реализует единственность своего места. Мир, где Я со своего места ответственно отрекаюсь от себя, не становится миром, где меня нет. Мир, откуда Я отрекся, уже не будет тем миром, где никогда меня не было, он принципиально иной.
Такое понимание «события» как «поступка» Бахтиным сходно с гуссерлевским понятием «переживания» (Erlebnis), имеющим не психологический смысл, но вместе с тем и отлично от него, поскольку содержит присущий русской традиции акцент на ответственности. Причем именно последнее обстоятельство позволяет утвердить значимость единственности места, из которого совершается действие. В определенной мере мы разделяем мнение зарубежных исследователей о том, что для Бахтина акт понимания феноменального мира ведет не внутрь, к узрению онтологической структуры собственного Я, а принципиально вовне. «Познание несет с