– То есть, человек может не искать смысл, не понимать его, а жить в соответствии с ним. Герои ваших книг восхищаются цельностью представителей народа, не определяющих смысл своей жизни, но чувствующих его.
– Это другой подход к жизни – не общественной, а роевой. Если же человек выходит из этого «роя», начиная свой путь, он должен искать высший смысл его жизни, который определен Богом.
Человек может жить для общества или в соответствии с Богом. Почему же Толстой так клеймит первых и превозносит вторых? Типичные представители первого и второго направлений — Алексей Каренин и отец Сергий.
Каренин работал на благо общества, или, по крайней мере, считал, что работал. Возможно, это один из вариантов введения себя в заблуждение. Но, наряду с решением псевдообщественных, а иногда даже эгоистических проблем (как было в случае с иноверцами), в нем просыпается искра божия. И она разгорается тем сильнее, чем быстрее падает авторитет Каренина как государственного человека. Враги, желая раздавить его, открыли ему новый путь – путь спасения души, на который он окончательно ступил, забрав у Вронского никому не нужную Анечку — дочь Анны.
Отец Сергий, бывший лихой офицер с непомерной гордыней, не выдержав общественного презрения как будущий муж царской фаворитки, уходит в монастырь. Но и там он, усиленно служа Богу, на самом деле губит душу. Он служит не искренне, а чтобы доказать самому себе и окружающим свою святость. Но этот мотив от него скрыт. Он испытывает сильнейшее искушение, а потом к нему приходит просветление. Он ясно понял, как ему жить, и с кого брать пример.
По характеру и темпераменту эти люди различны. Резкий, подвижный Сергий и флегматичный, спокойный Каренин. Кстати, есть один вид темперамента, особенно не уважаемый Толстым — сангвинический (хотя своего отца он тоже описывал как сангвиника). В устах Толстого «сангвиник» означает «пустой малый», несерьезный, самовлюбленный, во всем себе потакающий. Например, Стива Облонский, который быстро забыл погибшую сестру и ту роль, которую сыграл в этом Вронский. Не простил, а забыл. Вронского Толстой тоже не вполне уважает, хотя и признает, что ему выпало тяжкое испытание, из которого, как из центра перекрестка, он может направиться куда угодно или вообще расстаться с жизнью. Вронский остается наедине с его проблемами, хотя догадывается, что самостоятельно справиться с ними он вряд ли сможет.
Беседа