Наконец, она забрала всё содержимое и вывалила на кровать. Повесив картину обратно на стену, новая хозяйка Блэкмор-холла уселась поудобнее на кровать и открыла один из дневников.
«Сегодня рассказал Лилиан о своих видениях. Она считает, что призрак – это всего лишь красивая легенда, которую я использую, чтобы произвести впечатление на неё. Но это не так. Я просто уверен, что я тот, кто в конце концов освободит леди Камиллу. И я так рад, что мой выбор и выбор леди Камиллы совпали. Но как это объяснить Лилиан, что она не просто «любовь всей моей жизни», она избранная. А её глаза полны недоверия, и она называет всё это моими фантазиями. Я не прошу её поверить в призраков, я лишь хочу, чтобы она поняла своё предназначение.
Амели перелистала несколько страниц.
«Отец и слышать ничего не хочет о Лилиан. Как он не понимает, этот старый дурак, что я просто не могу жить без неё? Каждый день, проведённый в Блэкморе, напоминает мне о ней. А отец только сердится, когда я произношу её имя, как будто это проклятие. Но разве возможно забыть того, кто заполнил твою жизнь светом? Я знаю, что Лилиан никогда бы не ушла, если бы у нас была хоть небольшая надежда на будущее. Я бесхарактерный осёл! Я должен был бороться за своё счастье. Я не могу позволить, чтобы страхи моего отца встали между нами. Я должен действовать, прежде чем станет слишком поздно. Завтра же отправлюсь в Париж».
При упоминании о столице Франции сердце Амели пропустило несколько ударов, и что-то из груди рухнуло вниз. Она отложила дневник и, испытывая волнение, взяла старые фотографии. Море, пляж и всё та же молодая женщина, стоящая то спиной, то на склоне горы, то где-то в далеке.
– Лицо…, – причитала себе под нос Амели. – Чёрт возьми, должно же быть где-то твоё лицо.
Париж, Монмартр, узкие улочки с уличными художниками. Наконец, у неё в руках оказалась фотография, на которой женщина позирует рисовальщику. Она заснята в профиль, но на ватмане, закреплённом на мольберте, отчётливо видно её лицо. Это было лицо матери Амели. Во всяком случае, так говорила её бабушка, показывая на вот такой же эскиз, висящий на стене в квартире на Монмартре.
«Вы принадлежите роду Блэкмор», – тут же всплыло у неё в мозгу. Амели собрала дневники и фотографии в стопку и хотела уже идти к выходу, как из одного из дневников вылетели фотографии и рассыпались, словно веер на полу. Она присела и, собирая их, в её глазах повисло недоумение и… страх. На фотографиях была она в разные годы своей жизни. Каждая картинка словно оживала, раскрывая кусочки её прошлого, знакомые и одновременно забытые. На одной из них она стояла на фоне старого дома в Марселе, под солнцем, которое заливало всё вокруг золотым светом. На другой – смеющийся подросток с яркими глазками, полными надежд и мечтаний. Вот она в парке с беззаботной улыбкой и окружённая друзьями, среди которых Дидье и Гийом. По краям снимка косились тени от деревьев, и Амели вдруг показалось, что они нависли