Сую руку в карман, нащупываю холодный пластиковый корпус теста, на котором двумя яркими линиями крайне недвусмысленно обозначены ближайшие планы на наше с Максом будущее.
Мы станем родителями!
У Максима тоже для меня важная новость – он так сказал. И я уверена, что сегодня он сделает мне предложение.
Да, мы не так долго вместе, всего пол года. Но не временем измеряется правдивость чувств, а намерениями. И у нас с Максимом намерения самые серьёзные.
Кошусь на свои часики на запястье – тонкая стрелка отщёлкивает последнюю секунду часа, и тут же у обочины останавливается тёмный автомобиль.
Максим всегда такой – до пугающего собранный, пунктуальный и даже холодный. Для всех, но только не для меня.
Мне удалось пробиться через эту неприступную стену и растопить сердечко самого завидного, но самого равнодушного к женским чарам холостяка столицы.
Хлопает дверь машины.
– Алиса? – Максим раскрывает над собой зонт.
Дорогие ботинки твёрдо припечатывают по лужам.
Растягивая улыбку на пол лица, делаю пару шагов навстречу, чтобы обнять его, притянуть ближе, но что-то во взгляде Макса заставляет меня остановиться в нерешительности.
Нет в нём привычной мягкости. И его губы не трогает ответная улыбка. Вместо этого от него веет холодом, тотальной отстранённостью.
– Войдём внутрь? – Макс кивком указывает на стеклянные двери, за которыми как раз в этот момент исчезает очередная влюблённая парочка.
Провожаю их растерянным взглядом.
– Я бы хотела поговорить без свидетелей. У меня есть важные новости.
– Хорошо, у меня тоже.
– Тогда, ты начинай, – подрагивают мои губы от волнения.
Что-то в его интонации, в его колючем взгляде подсказывает мне, что не упадёт он сейчас на одно колено, чтобы предложить мне стать его женой.
Гоню от себя эти мысли.
Алиса, у тебя нет причин для беспокойства. У вас крепкие, замечательные отношения, и ничто не заставит Макса…
– Нам нужно расстаться.
Слова бьют тремя звонкими пощёчинами.
Сглатываю, роняя взгляд на носки своих туфель.
Мир вокруг будто замирает.
Шум дождя растворяется, а в ушах эхом на бесконечном репите крутится его голос.
Секунду я просто молчу, не в силах поверить, что поняла смысл сказанного верно.
– Нам нужно… Что?
– Расстаться.
Внутри меня всё перекручивается в кровавые канаты и обрывается.
Рывком поднимаю глаза на Максима, но его лицо – непроницаемая маска. В глазах ни тени той теплоты, что была раньше.
Он вынес нам приговор и с хладнокровием палача привёл его в действие.
– Вчера отец подписал бумаги и передал управление холдингом мне, – его голос сухой и жесткий. – Теперь на мне лежит ответственность за всю компанию, за каждое принятое решение.
– Но как же… Мы?
– Алиса, прошу, пойми меня правильно. Это не просто работа. Это моя жизнь и моё будущее. Я должен сосредоточиться на управлении холдингом и впредь не могу позволить себе отвлекаться на интрижки.
От парализующего шока перехватывает дыхание.
С особой пытливостью вглядываюсь в светло-голубые глаза, пытаясь отыскать там хоть намёк на эмоции. Хоть чуточку тепла для себя, но Максим смотрит на меня, как на незнакомку.
– Значит, для тебя это всё было просто интрижкой? – Шепчу, стараясь сдержать слёзы. – Ничего больше?
Максим вздыхает.
Плотно сжимает губы, превращая их в суровую линию.
– Нам было весело, Алиса, не спорю. Но у каждого из нас собственная жизнь и собственные цели. У меня теперь есть обязательства, и мне нужно сосредоточиться на них.
Вот так одним простым предложением Максим Куравин отсекает всё ненужное.
Отсекает людей, словно те – мухи, жужжащие над ухом и мешающие сконцентрироваться на «важном».
– Макс, я… – делаю к нему шаг, сама не понимая, зачем пытаюсь что-то объяснить. Наверное, хватаюсь за соломинку, стараясь сохранить отношения. – Я тоже хотела кое-что тебе сказать…
Но он уже отворачивается с такой вселенской усталостью на лице, словно весь этот разговор ему наскучил до тошноты.
– Алиса, мне правда жаль, но я уже всё решил за нас обоих. Не думаю, что ты можешь сказать хоть что-то, что может изменить моё решение.
Он всучает мне зонт.
Быстро и неловко чмокает на прощание в щёку и возвращается к машине.
Я остаюсь стоять на месте. Мои ноги будто прирастают к земле.
Дождь ледяными каплями стекает по моим щекам, смешиваясь с непрошенными слезами. Открываю рот, пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха. Тут же прикусываю губу – до боли,