Паллант дал себя увести. В общем-то, он понимал, что его бывший наставник прав. Здесь ему действительно нечего было делать. Когда он уходил, то видел, что практически все разведчики также покинули место трагедии. Поскольку солнце уже садилось, становилось ясно, что и рабочие не задержатся здесь надолго. Оставалось надеяться, что Пайтор сумеет пережить не только эту ночь, но и те дни, что остались до его вызволения…
***
Дышать становилось всё труднее, а ещё очень хотелось пить. Пайтор, разумеется, уже давно потерял счёт времени и не мог сказать – как долго его измученные рабочие пытаются пробить путь наружу. Проклятый грунт осыпался, сводя иной раз на нет работу нескольких часов. Сил становилось всё меньше, а вожделенная свобода, кажется, не приближалась ни на дюйм.
Григ, меланхолично опёршись на лопату, стоял неподалёку. Он уже не давал никаких приказов рудокопам и вообще не лез в их дела. Его главной задачей теперь было распределение воды, которой с каждым разом становилось всё меньше. Первый бурдюк уже практически опустел, а это значило, что воды им хватит, быть может, ещё на день. Но всё более тяжёлый и спёртый воздух давал понять, что жажда может оказаться не главной проблемой запертых под землёй людей.
Даже думать, дыша таким воздухом, становилось тяжело. Мысли ползли медленно, словно нехотя. Пайтор уже дважды потерял концентрацию настолько, что его магический светляк исчезал. Раньше он думал, что способен удерживать это волшебство, вообще не думая о нём, но теперь оказалось, что какая-то часть его мозга продолжала контролировать процесс незаметно для него самого. И вот теперь этот потаённый уголочек, похоже, недополучал свежего воздуха.
В темноте коридора слышались звуки – измаявшиеся, голодные, страдающие от жажды и удушья рудокопы продолжали пытаться докопаться до поверхности. Иногда они выползали сюда, в это расширение, в котором находился Пайтор. Наверное, в узком коридоре воздух уже совсем был непригоден для дыхания…
Судя по мрачному виду Грига, дела у рабочих шли не очень хорошо. Юноша боялся спросить его прямо, точнее, боялся услышать его прямой ответ, но всё и так было понятно без слов. Учитывая, сколь мало земли выносилось из коридора, можно было понять, что особых успехов там явно не наблюдалось.
Впервые в своей недолгой жизни Пайтор всерьёз осознал, что он – смертен. И не просто смертен, а что умереть он может если не в ближайшие часы, то дни. Эта близость смерти, как ни странно, сейчас не оказывала на него то ужасающее, леденящее действие, которое, казалось, должна была бы. Вероятно, всё дело было в недостатке воздуха – его мозг уже не мог работать как прежде, приглушая амплитуду чувств.
И вот сейчас он сидел, отупело прислушиваясь к своим ощущениям. Он меланхолично гадал – как именно происходит смерть от удушья. Будет ли это мучительно, или он потеряет сознание ещё прежде, чем?.. Эта странная предсмертная