– Мы – люди простые, – бормотала она на ходу. – Наше дело маленькое. Сказал чего надо и – ушел быстренько. Пока не попало, – подхватила бак с мусором и уже в дверном проеме пропела, косясь на смеющегося Ивана Ивановича:
«А я молодая, а я озорная, мое сердце скок да скок, поцелуй меня разок! Э-ээх! – широко улыбнулась она беззубым ртом.
– Ступай, ступай, подруга! – с трудом проговорил ей вслед Иван Иванович, утирая слезы. – Я тебя в конце дежурства поцелую. А то боюсь, ежели прямо сейчас, то с собой не совладаю.
Поликарповна приостановилась.
– Гляди-кось! Не забудь, что обещался-то! А то знаю вас, мужиков! Вы только на обещания горазды! – гордо неся бак, она, наконец, вышла из комнаты.
Через мгновение из коридора донесся грохот. Встревоженная Ирина выскочила за дверь. Старушка проворно поднялась с пола и как ни в чем не бывало принялась запихивать в бак выпавшие бумажки.
– Не ушиблись, Поликарповна? – подбежала к ней Ирина.
– Не-е, милая, – улыбнулась та, потирая бок. – Склизко. Пол помыла… и – забыла! – сымпровизировала она. – Так это ничаво! Вот, и с полом поздоровкалась!
Ирина, покачав головой, вернулась в докторскую.
– Ну и бабуля! Это ж надо такой жизнерадостной быть!
Иван Иванович задумчиво покрутил в руке папиросу.
– Да она не так уж и стара – ей ведь и пятидесяти нет, – он засунул папиросу в нагрудный карман халата, видно передумав курить. – А что ей остается делать? – глянул печально. – У нее полгода назад мужа на фронте убили. Затем вскоре – старшего сына. А месяц назад младший без вести пропал. Мальчик совсем….А у нас в России ведь как? От радости – плачут, от безысходности – смеются, – Иван Иванович направился к двери докторской, но у выхода приостановился. – Она потому каждый день новых раненых встречает. Надеется. Так-то вот, – он вышел из комнаты.
Через пару часов, приняв вместе с другими медсестрами несколько подвод с санитарного поезда и два автомобиля санитарной колонны Императорского Автомобильного Общества с ранеными, Ирина вышла из госпиталя и, махнув рукой так кстати проезжавшему мимо ворот госпиталя извозчику, села в пролетку.
– На Невский, к дому Трояновских, – приказала она и, откинувшись на спинку Сиденья, прикрыла глаза. «Господи, как же хочется спать», – подумала она.
…На ступенях госпитальной лестницы, у лап каменного льва, обхватив голову руками и раскачиваясь из стороны в сторону, сидела Поликарповна – одинокая седая старуха. Пятидесяти лет…
Ирина подошла к парадному дома Трояновских, испытывая только одно желание – поскорее лечь в кровать. Вечером, верно, опять будут гости и надо бы выспаться. Дверь ей после долгого ожидания открыл камердинер в камзоле, второпях застегнутом не на те пуговицы. Однако он так