– О, мне знакома твоя необузданная ярость, – заговорил он мягко и тихо. – Я уже встречался с ней пять лет назад. С какого момента ты вспомнила? Много ли?
– Достаточно, чтобы вас ненавидеть. – Все-таки дернула руки, сбивая магию лечения, что рассыпалась светлыми искрами и на миг ослепила. Зажмурившись, я сдавила челюсти, чтобы не расплакаться. Мне не нужны подачки предателя, мне не нужна жалость. Вскинув подбородок и открыв заплывшие слезами глаза, прошипела: – Не стоит бесполезно тратить силы. Вы же их так цените на Энтаре. Берегите, а то вдруг ничего не останется…
– Мне не жаль на тебя сил, Любава.
Патроун настойчиво подсел ближе, прочитал быстрое заклинание, и меня затопила теплая волна магии. Раны на запястьях затянулись, кожа на щеке защипала, заживая, даже разбитая губа перестала гореть. Только в пустом животе, куда вояки били чаще всего, все еще оставался камень, но я не уверена, что эта боль физическая. Мне давно кажется, что это разрастающаяся пустота без Синара.
– Времени мало, – шептал ректор, излечивая мою бровь и вытирая платком кровь на висках и скуле. – Я знаю, что ты в ярости и растеряна. Такой срок обета выдержать – всегда большие последствия.
– Когда вы заставили меня это надеть, – я приподняла правую руку, показывая на шрам под ржавой пластиной, – то не думали, как переживу откат в будущем. Не притворяйтесь и теперь. Ах, да… вы же хотели продлить мою агонию еще на пять лет! Да, ис-тэ? Для этого и прислали Синарьена на бал… Я была разменной фигурой в королевских играх. Всего лишь.
– Любава, ты понимаешь, ради чего мы на это пошли? – старик сместился ближе и, заглядывая в мои глаза, проговорил едва слышным шепотом: – Или ты этого не помнишь?
Я шарахнулась.
– Нет, не понимаю и не хочу понимать. Оставьте меня в покое.
– Значит, не все вспомнила, – заключил ректор и примял сухой ладонью бороду, что тут же вернула свою округлую форму.
Я помнила предательство ректора и короля, но их мотивацию не понимала, потому что лоскуты памяти были слишком разрозненные. Хотя мне и этого хватало, чтобы ненавидеть весь мир. Мир, который так и не стал домом, но станет моей могилой.
– Деточка, ты мне единственное скажи, – ректор вдруг подался вперед и сжал до боли мои плечи костлявыми руками. Его голос изломался в хрип. – Синарьен жив?
– У-хо-ди-те… – медленно протянула я, сдерживая желание завыть в голос. Одно напоминание о том, что принц на другом конце вселенной – лишал сил и воздуха. – Идите вон! – оттолкнула старика, и в этот раз получилось немного сдвинуть его.
Ис-тэ встал. Проговорил сквозь зубы:
– Любава, я не смогу тебе помочь, если мы не найдем старшего наследника.
– Его больше нет! – закричала я отчаянно. – Идите во тьму! – голос на последних словах сорвался и исчез. Я сжала горло влажными пальцами и снова отвернулась к стене, тело затряслось от сдерживаемых эмоций.
Мне