Снимать обязательно нужно в жанре «мокьюментари», т.е. в стиле любительского псевдодокументального кино. Типичным и самым известным представителем которого является фильм «Ведьма из Блэр».
Действие может происходить в любой стране мира, однако, по вполне очевидным причинам, лучше, чтобы сюжет разворачивался в России, в соответствующих географических и техногенных реалиях. Съёмку имеет смысл вести так, как позволяет бюджет картины.
Идут начальные титры. Музыкальный фон отсутствует. Включается любительская цифровая камера, вроде тех, на которые блогеры снимают ролики для Ютьюба. Объектив дрожит, картинка фокусируется не сразу. Зрителю дана возможность понять, что съёмку ведёт неопытный человек. Слышно, как он чертыхается сквозь зубы.
В кадре появляются ноги, обутые в светлые кроссовки. Раздаётся встревоженный голос молодого интеллигентного человека:
– Нет, правда, послушайте, мне это совсем не нравится. Затея кажется неудачной. Может я просто дам вам денег и мы разойдёмся?
– Нет! – звучит в ответ хриплый и пропитой голос немолодого законченного алкаша. – Просто сними меня на свою сраную камеру и выложи видео в интернет! Я что, сука, многого прошу? Пускай меня увидят и услышат тысячи и миллионы грёбаных людей по всей стране! Пусть все знают, ЧТО я хочу сделать и ПОЧЕМУ! Только ты, случайный прохожий, инфантильный задрот с камерой, сумеешь беспристрастно донести до сраного общества мои мысли, чувства и намерения! Так что захлопни нахрен вафельник и снимай, сука, просто снимай! Пойми ты, мудила, не нужны мне никакие деньги, УЖЕ не нужны…
Объектив наконец перестаёт дрожать. Молодой интеллигентный человек наводит камеру на собеседника и в кадре появляется отвратительный бомж, одетый в непотребные задрипаные лохмотья (детали на усмотрение костюмера). Он весь покрыт нарывами, чирьями, ссадинами и выглядит откровенно нездоровым. У него подбит глаз, во рту чернеют гнилые зубы – те, что ещё сохранились, – веки подёргиваются тиком, седые волосы нечёсаны и растрёпаны, шевелюра в целом подошла бы средневековому юродивому, не хватает только вериг. Подбородок бомжа зарос жёсткой щетиной, спина вздыблена горбом, ноги кривы и вдобавок косолапы. Бомж вообще весь скособочен и перекрючен. Распухший сизый нос забит гнойно-сифилитическими соплями, которые свисают из ноздрей, отчего бомжу приходится то и дело утирать их рукавом, уже покрытым желто-зелёной засохшей коркой. На впалых щеках и на тощей шее чернеют незаживающие язвы, трясущиеся конечности то и дело сводит судорогой. Бомж покачивается и дрожит на полусогнутых ногах, словно вот-вот присядет и обосрётся. Штаны на промежности темнеют большим влажным пятном – зрителям предлагается самим додумать, откуда это пятно взялось. Мыски летних замшевых туфель порваны и оттуда торчат уродливые большие пальцы, искривлённые подагрой, с длинными грязными ногтями. Сквозь прорехи на локтях и коленях