Турецкие войны России. Царская армия и балканские народы в XIX столетии. Виктор Таки

война, развязанная османскими партизанами, безусловно способствовала малоуспешности действий русских войск в 1828 году против основных сил османов, укрепившихся в Шумле, Силистрии, Варне и их окрестностях. Как и у Румянцева в 1774 году или у Каменского в 1810‑м, у Витгенштейна в 1828 году не было ни малейшего шанса захватить Шумлу, идеально защищенную природой и 40 тысячами османских войск и вооруженных жителей. Не будучи даже способными полностью блокировать широко раскинувшуюся османскую крепость, основные силы русской армии провели большую часть лета 1828 года, «наблюдая» за Шумлой. За это время они понесли некоторые потери в результате неожиданной османской вылазки и еще большие в результате болезней. Трудности в снабжении русских войск под Шумлой в свою очередь препятствовали своевременной доставке осадных орудий к Силистрии, осажденной 6‑м корпусом Рота, из‑за чего российской армии не удалось взять и эту крепость до начала зимы.

      Сомнительные результаты кампании 1828 года вызвали новый ряд записок, в которых русские генералы высказали свои версии того, что пошло не так и что могло бы сделать кампанию следующего года более успешной201. Начальник штаба Витгенштейна П. Д. Киселев не находил возможным закончить войну в 1829 году, принимая во внимание улучшившееся положение османов. Последние могли собрать более значительные силы ввиду того, что паши Боснии и Албании примирились с Портой и обещали прислать значительные подкрепления в Видин, Никополь и Рущук. Османские силы более не были задействованы в Морее, которая была занята французскими войсками. Султан также мог получить поддержку со стороны своего египетского вассала Мухаммеда Али. По мнению Киселева, «магометане, воспламеняемые мнимыми успехами прошедшей кампании и убеждениями султана к общему восстанию окажут более прежнего усилия и ополчение вероятно будет более общим»202. Эти соображения приводили начальника штаба Витгенштейна к заключению, что переход русской армией Балкан в 1829 году был невозможен и что она должна была сконцентрироваться на захвате османских крепостей в Дунайской Болгарии, тем самым подготавливая почву для более решительных действий в 1830 году203.

      Записка Киселева соответствовала первоначальным замыслам Николая I на 1829 год, сформировавшимся под воздействием скромных результатов кампании 1828 года204. Однако ко времени составления Киселевым этой записки царь уже решился на более смелые действия. Эта перемена была следствием острой критики кампании 1828 года со стороны генерал-адъютанта Иллариона Васильчикова. Последний приписывал неудачу первой кампании малочисленности русских войск на Дунае, присутствию царя в действующей армии, нерешительности Витгенштейна и полной некомпетентности его дежурного генерала, генерал-квартирмейстера и генерал-интенданта. Васильчиков также подспудно критиковал начальника штаба Витгенштейна Киселева, чей план кампании подкреплялся «ошибочными сведениями относительно местных обстоятельств и силы сопротивления, на которые следовало