– На ветке мультук закрепи, подожги спичку и отойди подальше.
– А, понял, – согласился Шнурок и пошел выполнять требуемое. Закрепил самопал в расщепе дерева, поджог спичку и отбежал в сторону.
Грянул громкий выстрел. Вылетевшая из ствола дробь ударила по листьям, вспугнув гнездившихся в кронах птиц. Громкое эхо, отразившись от лесной чащи, вернула звук выстрела обратно и повторило несколько раз.
– В белый свет, как в копеечку, – скептически пробурчал Страус и оглушено тряхнул головой.
– Но против волков может помочь, – Продиджи не терял оптимизма.
– Пойдемте домой, – настоятельно потребовал Шнурок, снимая мультук с дерева. – Нужно еще Оксанку найти.
Но Оксанку они так и не нашли, да и из лесу не выбрались, хотя и проблуждали в чаще несколько часов. Тропинки, которыми воспользовались ребята, оказались капризными, причудливо извитыми, то расходящимися в разные стороны, то собирающимися вместе. Карта тоже подвела, некоторые ориентиры на ней отсутствовали, но появились новые, на карте не отмеченные. Там, где значилась широкая дорога, был густой и непроходимый лес, зато в неуказанном месте обнаруживались неучтенные дороги. Благо, рельеф не изменился, многочисленные водоемы тоже были в положенном месте. По этим приметам Страус смог определить свое местоположение, но найти дорогу домой у него не получалось.
– Нас телепортировало в какое-то другое место, возможно за сотню километров от Чумска, – решил он обреченно.
– Фильмов сказочных насмотрелся? – Проворчал Шнурок. – Скажи: заблудился, дорогу домой не найдешь.
– Знаешь что, за это время, мы бы не только до дома дошли, но еще в соседний район и обратно сходили, – окрысился Страус. – Может, сам поведешь?
– Веди! – Прикрикнул Шнурок. – Каждый должен свое дело делать.
– Пошли, – устало ответил Страус, на спор со Шнурком у него не осталось сил.
Однако блуждания по лесу результата не принесли. Часы показывали пять часов вечера, и молодые люди догадывались, что ночевать им придется в этом загадочном лесу, боясь волков, людей и бабаев….
Гитара как ударный инструмент
«Декабристы разбудили Герцена».
Невидимая сова, сидя совсем близко на дереве, угрюмо кричала: Гу-гу. В болоте утробно гудела выпь. Квакали жизнерадостные лягушки. Но были и другие звуки, неизвестные, непонятные, а потому страшные: какие-то шорохи, скрипы, писки, полупридушенные вопли, плаксивые стенания – может, это кричали лесные животные, может, лешие, а может, бабаи. Слава Богу, не выли волки, иначе молодые люди, проводившие эту тревожную ночь возле костра, сошли бы с ума от страха. Но и сейчас никто не спал, хотя все очень устали.
Темень взирала из-за черных деревьев светящимися глазами страха, шептала загадочными голосами ночных существ, скалила свои кривые зубы, презрительно усмехалась.