Спустя полминуты его встретила Виктория Круа. Она была одета в красное длинное платье, на её руках были черные сетчатые перчатки, а в волосы была завита неестественная голубая орхидея. «Слава Богу, Вы пришли. Скорее, ему очень больно!» – впопыхах сказала Виктория Круа. Мадам взяла Рудольфа за руку и быстро повела вдоль коридора в комнату больного. Пока они шли, Рудольф обратил внимание на то, что и в коридоре висели картины тех же людей, что и в прихожей. Правда, сюжеты их были разные. И только золотое кольцо с красным рубином на правой руке дамы по-прежнему бросалось в глаза.
Они дошли до двери. Виктория открыла её, и они вошли в комнату, которая была пронизана солнечными лучами. Справа от них в комнате были огромные окна, и казалось, что вся стена была одним большим окном. Слева вся стена была заставлена книжными шкафами, каждый из которых ничем не отличался от другого. Впереди стояла двуспальная кровать, на которой, окруженный шестью подушками, лежал больной. На вид ему было более 55 лет: седой, с густыми усами, но очень бледной кожей. Но несмотря на это, его лицо говорило о достопочтенном телосложении мужчины. На его голове была марля, а его тело было укрыто одеялом по самую шею.
– Как же я рад, что Вы пришли, – промычал больной, вытащив правую руку из-под одеяла, будто бы он тянулся к доктору. В этот самый момент Рудольф заметил то же кольцо, что и у той дамы с портрета, на руке мужчины. Более того, он был надет на тот же палец. В голову приходили мысли о том, что это украшение было чем-то вроде фамильной реликвии, которая передавалась в семье Круа. Но это были лишь его догадки. Рудольф прошел к больному вплотную.
– А Вы не боитесь заразиться? – нелепо смеясь, спросил мужчина.
– Нет. Я доктор. Я сам смогу себя вылечить, если что. А что, ваша болезнь заразна?
– Ну, Вы же доктор, вам лучше знать.
После такого ответа, Рудольфу стало не по себе. Его как будто унизили, одновременно сказав глупость. Так или иначе, это его задело. Он достал стетоскоп и начал слушать дыхание, после чего проверил пульс и ротовую полость. Как ни странно, все было в порядке. Даже температура и давление были в норме. Никаких признаков болезни, он казался абсолютно здоровым, если не считать его бледную кожу.
– Ну что, доктор, сколько мне осталось жить? – улыбаясь, спросил мужчина.
– Не несите чушь, Вы абсолютно здоровы.
– Не может быть! Ему очень больно! – закричала его супруга, которая осталась стоять у двери.
– Пожалуйста, успокойтесь. Будь у него боли, его показатели были бы хуже, а сам он не говорил так бодро. Скажите, месье…
– Ганц. Ганц Круа. Видите ли, моя мать – немка. А мой отец – французский военный. Я и сам бывший солдат. Но, увы, мой отец был куда более знаменитым.
– Понятно. Так или иначе, месье Ганц, скажите, у вас всегда такая бледная кожа?
– Да, это у меня от матушки. Как и это кольцо.
– Это – ваша фамильная реликвия?
– Да, –