Думаю, что моя дальнейшая жизнь так и закончилась бы глубокой депрессией и алкоголизмом, если бы в один прекрасный день в ней не появился Эдвард Блейк. Поворотный в судьбе день я назвал «прекрасным» вовсе не для того, чтобы повторить литературный штамп – тот день действительно выдался чудесным. Стояла ранняя осень. Нежное солнце светило сквозь лёгкую дымку облаков, а с придорожных ясеней тихо осыпались пожелтевшие листья. Я сидел на террасе кафе со сказочным названием «Бременские музыканты» и наблюдал за праздно болтающими посетителями. Прошёл год, как я оставил службу в библиотеке и с тех пор перебивался редкими заработками по редактированию чужих текстов, которые, в большинстве своём, были бездарными и отличались друг от друга лишь уровнем бездарности. Хозяин кафе – немец по фамилии Шварц, с густыми поседевшими бакенбардами и шарообразным животом, зная о моём затруднительном финансовом положении давал мне пиво и сигареты в долг.
– Не переживай, однако, дружище, – душевно обращался он ко мне всякий раз, когда я заглядывал к нему. – Разбогатеешь, тогда и вернёшь деньги.
При этом он коротко похлопывал меня по плечу и следом возвращался на своё рабочее место за стойку, где в исключительном порядке были расставлены бутылки с пивом «Corona Extra», «Heineken», «Guinness» y «Budweiser».
Я любил заглядывать в «Бременские музыканты» и слушать рассказы словоохотливого и радушного Шварца, к которому быстро привязался, как к близкому другу. Родился он в Оснабрюке спустя сорок с небольшим лет после появления на свет Эриха Марии Ремарка, его знаменитого соотечественника. Когда Шварцу исполнилось пятнадцать лет, его семья перебралась в соседний Бремен. До сегодняшнего дня старику трудно позабыть, как в день своего тридцатилетия он сметал с паперти храма Св. Петра пивные крышки, которые по старинному обычаю горожане в огромном количестве бросали под ноги не успевшему жениться до этого возраста. Не поднимая головы, он вынужден был с тупым упорством собирать пивные крышки в кучу, пока из толпы не выбежала молодая, светловолосая молочница Эльза и не поцеловала его. Этот поцелуй на глазах у развеселившихся бременцев означал, что в городе образовалась новая супружеская пара. После свадьбы Шварц и Эльза покинули Бремен и перебрались в наш город, где у них родились двое детей – Ганс и Паула. Сам я никогда в Бремене не был, но зато с детства знал сказку братьев Гримм об Осле, Собаке, Кошке и Петухе, которым, как покровителям города, установили памятник у самой ратуши.
– Если прикоснуться к ногам Осла, то можно загадать самое сокровенное желание, – с увлечением рассказывал мне старик. – При этом