– Шрайбер, – сказал Тим. – давай, пиши протокол… о нашем невезучем результате поиска этой чертовой машинки. И возвращайтесь на втором автомобиле в управление. Поместитесь все?
– Поместимся, герр комиссар, – кивнул Шрайбер.
– Я с Хеллером поеду в тюрьму, чтобы к обеду разобраться с этими газетчиками. Дел невпроворот…
– Вас понял, герр комиссар!
Тим достал из своего портфеля лист бумаги и отдал Шрайберу.
– Перо или карандаш возьмешь у товарищей, – он кивком указал на ожидавшего рядом коменданта вокзала.
– Есть, герр комиссар!
Часть отъезжавших с дальнего перрона быстро погрузилась в вагоны, махая близким руками на прощание, другая часть то ли колебалась, то ли женщины, не желавшие с ними расставаться, не отпускали их. К разгону провожающих присоединились охранявшие состав солдаты; в конце концов им и хипо удалось оторвать от мобилизованной молодежи матерей, сестер и прочих родственниц и оттеснить к другому краю перрона; все отъезжавшие зашли в вагоны, но еще продолжали оттуда – из дверей и в окна, махать руками и что-то выкрикивать на прощание. Солдаты принялись задвигать тяжелые двери вагонов. Две женщины осели на платформу и забились в рыданиях, вокруг них, пытаясь успокоить, принялись суетиться другие провожавшие.
Вопросы трудовой мобилизации не относились к ведению ГФП, кроме как розыск тех, кто пытался ее сорвать, но даже Тим обратил внимание на то, как немного мобилизованных по сравнению с положенным по плану количеством отбывало сегодня с вокзала. Сложившаяся на фронтах неоднозначная обстановка требовала усиления работы промышленности, но немецких, польских, украинских и прочих работников недоставало: невозможно же было каждого немца, поляка или украинца отправить на стратегический завод. Поэтому пришло постановление о мобилизации также трудоспособного русского населения, не дожидаясь, пока в России будут сформированы штатские структуры власти. Однако русские врачи, которые осматривали местных людей соответствующего возраста, писали такие заключения, что выходило, будто половина населения города состоит из хронически больных и калек. А немецкие врачи были в связи с возросшим потоком раненых все отправлены в немецкие госпитали, прежде всего, на фронт. В результате масштаб трудовой мобилизации на запад оказывался более чем скромным и едва ли мог удовлетворить промышленные потребности