Взошёл Илья на колесницу, одел там небесное платье, а свою одёжу Елисею бросил. Тут снова грохот раздался, огонь загудел, и колесница в небо взвилась. Сказывают, стала она как звезда, светила, а после совсем погасла».
– Бабуля, – спросил наутро Максим. – А как могла колесница по небу ехать, небо же не твёрдое, колёса крутиться не будут.
– То ж божественная была колесница, дитятко, её огонь двигал.
– А, знаю, колёса только на земле нужны, чтоб разогнаться до скорости. Знаешь, бабуля, я думаю, это не Христос был, это жители Марса его к себе взяли. Потому что он им понравился. А колесница была и не колесница, а ракета.
– Кто ж знает? – не стала спорить бабушка. – Мудрый он был и праведный, Илья-то, а мужик этого, знать, не понял, а те, что с неба сошли, тем честь была его к себе принять. Небесная твердь – терем божий, а звёзды – окна, оттуда и ангелы на нас глядят, и всё примечают.
Максим любил подолгу смотреть в ночное небо, поражаясь неисчислимости и таинственной красоте светил, его манили звёзды, манила Луна, Юпитер, Сатурн, Венера и конечно Марс. Мечталось летать. И как ангелы, и как птицы, а всё же лучше как люди. Ведь не может статься, чтоб человек, обладающий разумностью, не смог научиться взмывать в небо! Только надо очень захотеть и постичь науки. Вот и бабушка говорит: незнайка на месте лежит, а знайка далеко бежит.
Как построить огненную колесницу, он, по счастию, не надумал, поэтому для начала решил сделать обычные крылья.
На постройку каркаса пошли гибкие ветки орешника, связанные верёвкой. Каркас был обклеен в несколько слоёв газетной бумагой с помощью картофельного клея. Верёвочными были и петли, по две на каждое крыло, для рук.
Нацепив крылья во дворе и прыгнув с крыльца, Максим, вполне довольный испытанием, двинулся к высокому берегу обмелевшей за лето реки. Там с диким гиканьем он ринулся с песчаного обрыва, зацепился ногой за корягу и… повис вниз головой, больно ударившись коленом и чуть не наевшись песку. Штанина затрещала, но выдержала.
– Вот это номер! – раздался чей-то голос сверху. – Холоп Никитка, вторая попытка.
– Я не Никитка, а Максимка.
– Думается мне, вы тот самый отважный Икар с картины Брейгеля, погодите, я вас выручу из лап подлого Корнея.
Когда сильные руки втащили его наверх, Максим, наконец, смог разглядеть свидетеля случившейся позорной катастрофы и своего спасителя. Это был высокий юноша в студенческой фуражке и белой рубахе навыпуск, подпоясанной кушаком.
– Мстислав, – представился он. – Можно просто Слава. Студент. А вас, отважный изобретатель, зовут Максим, я это уже понял. А где вы живёте? Мне кажется, вам надо домой, умыться и переменить штаны.
– Я живу у бабушки, это где башенка.
– А, знаю, красивое строение, мне эта башенка ракету напоминает. Впрочем, это я так, к слову. И бабушка ваша мне знакома, да тут её все знают, кладезь русского