– Спасибо за помощь и спасение.
И прихрамывая, заковыляла прочь, изо всех сил стараясь идти ровно. Тиграш поднялся, глянул укоризненно на Рысь.
– Ну что ты творишь, зачем так? Я не хочу, чтобы ты у меня была такая жестокая.
Она тоже поднялась, поймала его за локоть.
– Я сама, – и двинулась вдогонку снайперше.
Нагнала, нежно взяла за локоть, удерживая:
– Ну, подожди, постой.
По щекам сталкерши ручьем бежали слезы, она дернула плечом, пытаясь вырваться.
Рысь развернула ее к себе, обняла. Гладя по голове, успокаивающе приговаривала:
– Прости меня, прав Ромка, я дура… прости меня, пожалуйста… Машенька, я со злости сказала, ну, извини.
Чайка, все так же плача, подняла на нее глаза:
– Ты его ко мне ревнуешь, да?
– Да, – Рысь опустила голову. – Ревную. Я боюсь его потерять, он… он такой, он… он как из книжки, понимаешь.
– Он тебя любит, я видела, как он смотрит на тебя, – Чайка отпустила винтовки и они упали у их ног. – А ко мне ты зря ревнуешь… я не люблю мужчин с определенного момента. Не сплю с ними вернее.
– Не поняла? – Рысь немного отодвинулась, чтобы видеть лицо собеседницы.
– Давняя история, – Маша вытерла слезы, – но с определенного момента, я стала лесбиянкой, знаешь такое слово?
– Нет, – помотала головой Кристина, – а это как?
Чайка едва заметно улыбнулась.
– Это так, что на деле, если уж на то пошло, не тебе надо переживать за Рому. А ему за тебя… в моей компании.
– Почему? – спросила Рысь, и тут брови ее поползли вверх, когда рука сталкерши не двузначно легла ей на ягодицу.
– Теперь, поняла, – улыбнулась Мария, убирая руку и освобождаясь от объятий.
– Ага, – Рысь покраснела, явно стесняясь, но все же спросила, – а как… ну это происходит, ну… я что-то не понимаю…
– Да оно тебе и не нужно, – Мария подобрала винтовки, закинула «Молот» за спину, а на СВД оперлась словно на костыль, и продолжила, – потом объясню, может быть. Пойдем назад?
– Да, пойдем. Прости меня, Маш.
– Убитый, он мне был как отец… Андрей Брюхатый, мой учитель…
– Я не знала, правда, извини.
– Проехали, – кивнула снайперша, – пойдем уж назад.
Когда они вернулись к месту стоянки, Роман уже вовсю кухарил. Над полянкой повис густой запах мясной каши. Рысь потянула носом, от чего тонкие крылья ноздрей чуть дрогнули, протянула:
– Пахнет вкусно.
– Надеюсь, что не только пахнет, – капитан глянул на стоящих в обнимку девушек, в очередной раз подивившись женской натуре, пятнадцать минут назад оскорбления, обиды, а теперь обнимаются словно сестры. В слух же произнес, – Я так понимаю, мир восстановлен?
– Ага, – кивнула Кристина, забирая у него из рук ложку и склоняясь