Домашние работы я сдавала четко и полностью выполненные, так что учителя относились к моим «снам» и «витаниям в облаках» во время занятий как к запоздалому переходному возрасту и, кажется, даже не особо огорчались этому – класс я никогда не тянула, забиякой не была, да и пофигизмом совсем не страдала.
Ох, если бы еще наш историк Левин так же думал! Ага, держи карман и даже двумя руками, или даже тремя, если мутировать сможешь! Ну, а если все-таки сможешь, то все равно машиночку для заката губ лучше будет держать в запасе и – желательно – при себе.
Как проклятие, первый урок истории был в среду, как раз когда я еще не успела прийти в себя, но и вроде только начала привыкать к чувству «отвалите-от-меня-все». Во время одной из коротких лекций я слишком засмотрелась на доску, куда выписал Михаил Сергеевич своим ровным почерком новые даты. Слишком ровным и четким… До безобразия четким…
– Соловьева, ты где? – резкий стук ручкой по парте вместе с полушепотом, скользнувшим у самого уха. Я так дернулась от неожиданности, что одноклассники, что необычно для урока Левина, даже начали смеяться. – Мы-то все тут!
– П-п-простите! – я дала петуха, испуганно посмотрев на своего преподавателя.
– Михаил Сергеевич, она себя не очень хорошо чувствует последние дни… – как можно приятнее улыбнулась Марина, с беспокойством глянув на меня. Я сглотнула, предчувствуя бурю, и не зря – учитель тоже улыбался, хоть и слабо.
– Внеклассные занятия, – скривил губы Левин, отходя от меня к своему столу. Кто-то позади охнул. – До конца недели. Каждый день после уроков. Я предупрежу вашего классного руководителя.
– Но ей просто… – решила заступиться за меня Марина, но через секунду мгновенно замолчала.
– Если вы себя плохо чувствуете – сидите дома и лечитесь. Пришли заниматься – будете заниматься! – голос учителя был спокоен и холоден, как мороженое, завалявшееся в самом дальнем углу холодильной камеры. – Кто-то хочет составить Соловьевой кампанию? – в тишине, возникшем в кабинете и кашлянуть никто не посмел. – А теперь продолжим урок…
Поняв, что хуже уже не станет, я пролежала до конца урока на парте, делая лишь вялые попытки хоть как-то нагнать класс. Как только прозвенел звонок, я все равно подошла к более молчаливому чем обычно Михаилу Сергеевичу. Педагог стал даже раздраженным, заметив меня рядом с собой.
– Ваше наказание не обсуждается, – скупо проговорил он, доставая для нового класса учебники и методички.
– Михаил Сергеевич, пожалуйста, у меня правда… Мне с выходных сложно концентрироваться… Но не стоит… – я сглотнула, теперь разглядывая учительский стол. – Скоро все пройдет…
– Я терпелив. Подожду, – кивнул мужчина, снимая очки и поджимая губы. – Учиться никогда не поздно. Заодно отоспишься. Да и самообразование тоже пойдет тебе на пользу. Жду сегодня после… седьмого урока в этом же кабинете.