Частная и духовная жизнь членов христианских миллетов находилась в ведении церковных властей того или иного вероисповедания, главе которого султан делегировал соответствующие властные полномочия. Такая система посредничества между этноконфессиональной османской общиной и султанской властью играла важную роль в демографической эволюции миллетов, представлявших, по словам французского исследователя Филиппа Фарга, «стабильные группы многоконфессионального общества» (835, с. 52). Профессор социологии Ф. Фарг собрал демографические сведения XVI века и начала XX столетия, приводимые в работах современных ученых: Омера Лютфи Баркана, Кемаля Карпата, Джастина Маккарти. Проведя сравнительный анализ процентного состава христианского народонаселения в «Плодородном полумесяце» (Египет, Сирия, Палестина, Ливан, Ирак) конца мамлюкского периода на базе статистики 1570–1590 гг. и османской статистики 1914 г., Ф. Фарг заключает, что при Османах процентный состав христианского населения увеличился втрое: с 7 % (XVI в.) до 20–26 % (1914 г.), достигая в некоторых районах Великой Сирии даже 33 % (там же, с. 52)115. При этом следует учесть, что христиане проживали в Билад аш-Шаме неравномерно. Если в Ливане (в границах 1920 г.) христианское население составляло 58,6 %, то в Палестине и Сирии – 11,3 % и 10,1 % соответственно.
Демографический рост христианского населения османской Сирии выглядел несколько парадоксальным явлением. В первой половине XIX века именно из густонаселенных районов Горного Ливана началась волна эмиграции, вызванная кризисом местного шелкового производства. Были нередки случаи перехода сирийских христиан в ислам. Множество арабов из Ливана, в основном христиане, стали эмигрировать после «гражданской войны» 1860 г. в Египет и Новый Свет. Если с 1860 по 1899 г. ежегодно эмигрировало по три тысячи человек, то с 1900 по 1913 г. – по пятнадцать тысяч. Многие эмигранты не только нажили на чужбине состояние, но и наладили поток