Надя почувствовала необходимость завершить разговор с дядей и поднялась с места.
– Дядя Стёпа, на веранде прохладно, а ты, по-моему, уже подмёрз.
За окном солнце уходило за горизонт, поэтому веранда утопала в последних отблесках зари. Поправляя воротник пиджака, с серьёзным выражением Степан Фёдорович ответил:
– Мне не холодно, разве что тебе пора в дом.
Пока дядя с племянницей обменивались пустыми любезностями, в дверном проёме веранды тихо выросла статная Татьяна Михайловна. Её сонное лицо выражало удивление, она ухмыльнулась:
– Не поняла! Вы что в дом не идёте? Секретничаете здесь?!
Надя со Степаном Фёдоровичем переглянулись, смутились, словно набедокурившие дети.
– Мам, все наши секреты вы скоро узнаете, не волнуйся.
– Да не волнуюсь я, здесь прохладно и уже темно, в дом проходите.
– Михайловна, благодарю тебя за гостеприимство, за вкусный обед, за наваристый борщ и пышные пампушки. Поеду-ка я домой, – сказал Степан Фёдорович, поднимаясь с кресла. – Только вот с братом попрощаюсь и портфель заберу.
Затем, приложив руку к груди, вроде как извиняясь, обратился к племяннице:
– Надеюсь, машину твою откатим от ворот, чтобы я смог выехать.
Надя осталась ночевать в деревне. Она легла пораньше с желанием встать со свежей головой, но получилось заснуть лишь на рассвете: Даша всю ночь капризничала. Через пару часов разбудил шум дождя. В первые минуты она лежала без движения, вглядывалась в образы в голове и вслушивалась в отзвуки убегающего сна. Периодически впадала в дремоту, вдруг где-то внутри просыпающегося сознания мелькнул образ монаха, заставив встрепенуться, и Надя начала медленно открывать глаза. Невольно проговорила вслух: «Чёрный монах». Причем тут чёрный монах? Откуда он? Появилась непоколебимая уверенность, что она слышала про монаха совсем недавно. Стало как-то нехорошо. Росла враждебность к образу, явившемуся во сне. Хотя в комнате уже стало светло, и от этого в ней самой тоже просветлело, тем не менее всё вокруг ещё казалось сном. Несмотря на всю враждебность показавшегося образа, она ощутила лёгкость, с какой можно парить только во сне. На пальце предательски блеснуло кольцо – Надя вздрогнула. Гнев и стыд овладели ею, нервы вновь болезненно затрепетали.
Она приподнялась, оперлась на локоть и начала разглядывать Дашу, лежащую рядом. Дочь спала на спине, раскинув руки и ноги в разные стороны. При взгляде на маленькое чудо к Наде вернулось самообладание. Она уже наслаждалась тем, что отныне стало её счастьем. Отвела взгляд от дочери.
Вчера на кладбище, возле могилы её мужа, Яна обнималась с братом. Надя одобрила этот жест. Наконец-то в их отношениях появилось ощущение родства. Правда, подметила: Яна какая-то замученная стала. От девки-сорвиголовы ничего и не осталось.
Тогда