Часть информации взята из открытых источников, за что благодарность интернету. И отдельная благодарность за разъяснения и консультацию иеромонаху отцу Игнатию.
Дочерям посвящается
Пролог
Гроза прошла. Над старым городским кладбищем светятся лучи солнца, увлажнённые дождём. С крестов ещё текут, постукивая, капли. Аромат мокрых трав заполоняет всё вокруг. Я стою возле ограды. Решился робко подойти к памятнику, увидел, что теплившаяся лампада потухла. Видимо, дождь постарался. Могилка приведена в порядок. Я знаю, что здесь служат панихиду. Всякий раз встречаю много людей. Наконец сегодня был один на один со схимонахом. Я уже дожил до возраста убелённого сединой старца.
Встреча с этим человеком сохранилось в памяти как нечто загадочное. Мне в тридцать седьмом, когда оказался со старцем в одной камере, было всего двадцать. А сегодня – столько лет, сколько ему тогда. Схимник мне одному предсказал долгую жизнь перед собственной кончиной: «Это последние мои страдания. Я сегодня ночью умру. Тебя отпустят. Ты будешь знать, где моя могила, но никому не говори до поры до времени. Однако ж люди станут ходить, а их из-за меня пересажают. Всё успокоится – ты расскажешь обо мне и поставишь крест…»
Меня, действительно, вскоре выпустили. Как и предрекал старец, пришла война. Пожалуй, война не завладела моим сознанием, как всё, что случилось после неё. Вернувшись с фронта с небольшим ранением, я совсем забыл об удивительном, сказочном старце. И вдруг схимник стал являться мне во сне. Каждый раз грозно вопрошал: «Ты что же, забыл про меня? Отчего не говоришь, где я похоронен? Почему не ставишь крест?»
Поначалу я не придавал значения сну, но старец уже являлся словно и вовсе не во сне, будто в яви…
Тогда, после войны, епископ добился открытия кладбищенской Всехсвятской церкви. При храме возникла община из бывших насельниц Тихвинской обители. Вот и пришёл я в эту церковь, появившись на клиросе, поведал сёстрам обо всём как на духу. Сразу полегчало.
И стою я перед могилой уже на стыке двух столетий…
А Тихвинский монастырь к этому времени возродили, привели могилу старца в порядок, поставили ограду, крест, служат панихиды. Всякий раз на могиле схимонаха Максима я наблюдаю молящихся людей, просящих исцеление от тяжких недугов…
Сегодня в глубоком размышлении я вглядываюсь в памятник отца Максима, взгляд мой медленно поднимается в небо, вместо с маревом, всё смутное в моей душе вдруг проясняется. Чую, чую, старец меня зовёт…
Глава 1
Чёрный монах
2013 год
Несмотря на ощутимое солнечное тепло, Надя подмёрзла. Мелкая дрожь не отпускала, хотя салон машины обогревался. Такой же невольный озноб пробивал каждый раз, когда Надя стояла возле могилы мужа, и всегда, покидая кладбище, не могла справиться с беспочвенной напастью страха. Страх поднимался в ней и вязался с чувством вины – не смогла помочь. Перед глазами вновь замерцали портреты с памятников.
С одной стороны, поразило, как давний друг Олег решился предложить ей выйти замуж; с другой – она давно была готова к этому. Правда, Надя представляла предложение Олега по-другому и никак не ожидала получить его возле могилы Славы Корнилова. Последнее прикосновение рук Олега вызывало усиливающуюся тревогу. Надя, не вдумываясь в его слова, стремилась вон, прочь от могилы мужа, обратно в тёплый родительский дом к единственной и любимой дочери.
Как-то странно: первое предложение выйти замуж поступило от Славы в СИЗО, когда он был её подследственным; второе – сегодня на кладбище от Олега. Тюрьма и кладбище – кажется, не столь достойные места для такого важного события в жизни. Что же толкнуло принять предложение Олега? Надя бросила взгляд на себя в зеркальное отражение, вздохнув, поджала губы. Тёмные очки, которые держались на голове как ободок, опустила на глаза. До деревни езды полчаса. На свободной трассе, вглядываясь в даль дороги, Надя продолжала уверенно вести машину.
Чувство потери не покидало. Она уже почти как два года – вдова, причём с богатым наследством. После Корнилова остались: пять торговых точек, два автомобиля, роскошная квартира с дорогой обстановкой и ещё одна – доставшаяся по завещанию их дочери Даше после смерти суррогатной матери Ольги. Несмотря на то, что Надя бездетна, у неё была дочь – частичка покойного Корнилова.
После гибели мужа в автокатастрофе, невольным соучастником которого стал Олег, она долго не находила места от тоски. Лишь благодаря Дашеньке сумела принять эту смерть как данность.
Но скорбь временами напоминала о себе желанием вновь обладать им телесно. Иногда мерещилось: он здесь, в квартире, казалось, она слышит его шаги. Она мысленно целовала его, явственно ощущая запах, ещё сохранившийся в вещах из гардероба, и с ностальгией втягивала желанный аромат. Часто всматривалась в антикварное зеркало, воспринимая его как некий портал, ждала появления образа Корнилова. Он не являлся, и Надю посещало разочарование. Но в тайниках сердца теплилось ожидание: ещё не всё потеряно,