Я сел, рывком пристегнулся и завел двигатель.
– Отзывов о моей работе не потребуется. Болтовни тоже. Никаких ля-ля, и мне категорически не нужны тополя.
– Хорошо, только уезжать пока нельзя. – И она включила радио.
– Это почему еще?
– К нам Хоппер идет.
– Нет. Хоппер к нам не идет. У нас тут не пикник для четвероклассников.
– Но он хотел встретиться. А ты ненавидишь людей, да?
Это замечание я пропустил мимо ушей, двинулся на дорогу, однако такси, что неслось по Перри мне в зад, налегло на клаксон. Я дал по тормозам и кротко уполз обратно к тротуару; мимо потекла кавалькада, машины сгрудились на светофоре, и мы оказались заперты.
– Ты похож на одного дядьку в Терра-Эрмоса.
– Что еще за Терра-Эрмоса?
– Дом престарелых. Хэнк Уид его звали. На обеде всегда занимал лучший столик у окна, а к пустому стулу прислонял ходунки, чтоб больше никто не садился и не любовался видом. Так и умер.
Я не ответил, вдруг сообразив, что, вообще-то, понятия не имею, говорит ли эта девица хоть одно слово правды. Может, она и впрямь хорошо импровизирует. Неизвестно даже, по-честному ли ей девятнадцать и зовут ли ее Нора Халлидей. Может, она как свитер с невинной ниточкой на подоле: дернешь – и весь распустится.
– Машину водишь? – спросил я.
– Конечно.
– Покажи права.
– Зачем?
– Мало ли – вдруг ты пропавший ребенок. Или про тебя был сюжет в «Дейтлайн». Может, ты преступная школьница.
Она ухмыльнулась, порылась в бездонной сумке и извлекла зеленый нейлоновый бумажник «ЛеСпортсэк», такой замурзанный и грязный, словно пару лет дрейфовал по Нилу. Перелистала фотокарточки в пластиковых холдерах – нарочно повернув бумажник так, чтоб я не видел, – вынула права и протянула мне.
На фотографии ей было лет четырнадцать.
Нора Край Халлидей. Флорида, Сент-Клауд, улица Смелая, 4406. Глаза: голубые. Волосы: светлые. Дата рождения: 28 июня 1992 года.
И в самом деле девятнадцать.
Я вернул ей права, ничего не сказав. И второе имя Край, и Смелая улица – не говоря уж о дате рождения, каковое имело место примерно вчера, – лишили меня дара речи.
На светофоре зажегся зеленый. Я осторожно двинулся прочь от обочины.
– Если хочешь ждать Хоппера – пожалуйста. А у меня работа.
– Да вон он! – взвизгнула она.
И точно, по тротуару волочился Хоппер в своем сером пальто. Помешать я не успел – Нора надавила на клаксон. Вскоре Хоппер в облаке холодного воздуха, сигаретного дыма и алкогольных паров рухнул на заднее сиденье.
– Чё творится, собаки?
Пацан опять нажрался.
Я проскочил на желтый и помчался поперек Седьмой авеню. Хоппер нечленораздельно бубнил. Через полчаса попросил остановить на Нью-Джерсийской платной, и его вырвало на обочине.
Похоже, дома он не ночевал: явился во вчерашней белой