и исполнялся государственный гимн.
Никто не мог разгадать тайну бегуна
в традиционной для него красной форме.
Эти чудовищные последние 200 метров:
вираж и финишная прямая.
Среди бегунов на средние дистанции Сергей Шлемов
практически не выделялся ничем.
Стройный, конечно же,
но это для бегуна не самое важное:
кто тренируется в беге,
тот даже поневоле станет стройным.
Потому что такие условия жизни бегуна.
И скорость не выше, чем у других,
и техника бега не лучше.
Но последние 200 метров Сергей Шлемов пробегал так,
что позади оставались гранды мировой легкой атлетике.
Теперь он превратился в мощного молодого мужчину.
Он не знал поражений.
Тренер кричал:
– Серега, финиш! Это конец!
Последние сотни метров —
из отведенных классических 800.
Красный король начинал свой фантастический бег.
Трибуны заходились в крике, в вое, в плаче,
потому что за ним обычно бежали те,
кто тоже привыкли побеждать.
Соперничество было зримым, потрясающим:
кто кого?
Шаг в шаг, вдох в вдох!
Бегун в красной форме уходил от погони,
он бежал в каком-то другом измерении,
он бежал так, что каждый шаг становился откровением,
он бежал за пределом возможного,
за чертой, отделяющих живых от мертвых.
Такой темп не мог выдержать никто.
Его рекорды и чемпионские титулы
становились вызовами миру.
Перед самым ответственным стартом, перед Олимпиадой,
пришла грустная новость о том, что исчезла страна,
за которую он так успешно несколько лет выступал.
Страна приказала долго жить:
развалилась на отдельные княжества.
Его запредельный бег не смог спасти страну,
уходящую в никуда.
Флаг страны, поднятый много раз в честь его побед,
и звучащий сотни раз гимн по этому же поводу
не стали препятствием уничтожения
в недавнем прошлом великой страны.
Когда-то его бег не смог спасти
самого дорогого ему человека, маму,
теперь его бег оказался пустой затеей
в части утверждения идеалов уже несуществующей страны.
Однако он не мог сойти с дистанции,
потому что был еще полон сил.
На старт Олимпиады он вышел под знаменем
какой-то незнакомой,
вновь созданной на месте его страны, Конфедерации.
Это был вроде бы прежний Сергей Шлемов,
но это был, по сути, уже не он.
– Это конец! – кричал его личный тренер
где-то метров за 200 до финиша. —
Серега!
Но его слова гасли в реве трибун.
Комментаторы на разных языках заходились
в истошных криках на своих рабочих местах.
По всей