Они остановились из-за того, что Олира в конце концов свалилась с лошади, когда пыталась гнать быстрее. Мира с трудом удержалась в седле, повиснув на нем. Лошадь остановились сама. Медленно подъехав, кобыла позволила послушнице помочь чародейке. Мира протянула ей руку, взобравшись в седло.
– Вот почему нельзя было меня послушать, когда было время?! – вспылила Астрид, подъезжая к обеим, – ну кто на лошадь садится в платье?!
– Я не знала, что мне придется гнать галопом! – в сердцах ответствовала Олира.
– Ну да, мы ж на прогулку собрались, чтобы полюбоваться красотами здешней природы. Чего это мы тут гоняем!
– Отставить! – громко воскликнул Витольд, подъезжая и хватая под уздцы лошадь чародейки рядом. – Потом найдем вам удобную одежду.
– А сейчас что?!
– Поедем как рыцари-храмовники. Петр!
Витольд молниеносно свесился и обхватил Олиру за талию, та коротко взвизгнула, а он резко поднял ее и усадил перед собой. Петр, попытавшийся повторить трюк капитана, чуть не навернулся, но Мира, успевшая спешиться, его придержала, а потом, схватившись за его руку, взобралась к нему в седло.
– По крайней мере, поедем без остановок, – бросил Витольд; Олира отвела лицо.
– Мадс, прыгай ко мне! – велела Астрид.
– Вот еще!
– Шевелись, чтоб тебя!!!
– Я умею ездить, просто не люблю гнать! Поехали уже!
Витольд из-за плеча кивнул в сторону Мадса. Тот было обрадовался, что его оставили в покое, но ошибся. Тибор и Сандро, схватившие его с двух сторон за плечи, подняли из седла. Он почти не сопротивлялся, боясь упасть, а затем оказался прямо перед Астрид, руки которой тут же обвились вокруг его широкого туловища. И цепко схватили поводье.
– Мадс, пользуюсь случаем спросить: если устану, могу ли я на твою квадратную лысину поставить подбородок?
– Я тебе задницу надеру, если только вздумаешь!
Отряд вновь пришпорил лошадей и ринулся по дороге. Тибор и Сандро схватили за поводья трех лошадей и поскакали следом за остальными, лишь немного отставая.
Больше они не останавливались, даже чтобы зажечь фонари. Однако им повезло: ночь была светлой. Полный месяц, прорезав толстый мрак ночного неба, освещал им дорогу. Всякий раз лунные блики отскакивали от доспехов наемников и ярко блестели на морской глади. Мира жмурилась и закрывала лицо рукой от хлестких ударов ветра. Остальные же не обращали на ветер внимания, не видя перед собой ничего кроме дороги, контуры которой прорисовывались и тут же размывались в галопе.
Через два часа им показался широкий