– Три столпа власти, – произнес нехотя принц.
– Верно. И что же это за столпы власти?
– Первый – знать, которая всегда соперничает друг с другом, стремится к тому, чтобы за счет своих заслуг выбиться в верха. Знать вела войны, управляла армиями, отвечала за такие ресурсы, как деньги и люди. Второй – Церковь. Ее главными задачами были объединение людей одной веры, распространение Слова Люмаса, преследования язычников и обоснование простому народу власти императоров Айрескристов, наместников Люмаса на земле.
– Именно так, – подтвердил Бальтазар, отпив из бокала. – Но вы, государь, не назвали третий столп власти в Империи, который подвластен лишь императору.
– Академия.
– Во-о-от. Именно Академия. Без нее было бы гораздо тяжелее. Централизованная организация чародеев, подвластная лишь архимагистру, а тот – императору. Безусловно, можно попробовать начать войну со всеми соседними королевствами, но это затянется надолго и далеко не факт, что в нашу пользу, если не вмешается тот, кто обладает нечеловеческими способностями. Можно проповедовать учение Люмаса и нести его свет, разгоняя языческую тьму, но кто даст гарантию, что язычники так просто сдадутся и примут истинную веру? Маги могли вмешиваться в сражения и решать их исход, уничтожая одним взмахом посоха половину армии врага. Они показывали всем своим видом, что шаманам и друидам не под силу тягаться с содружеством настоящих чародеев. Они всегда играли важную роль во внутренней и внешней политике Айрескристов. За счет них во многом и был успех династии Айрескрист, династии Феникса, что возродила человечество и наш мир из пепла.
– И все же… она пала, – изрек таинственно и мрачно Фернанд и добавил несколько раздражительно: – Они все умерли и из-за этого началась война за их наследство между моим отцом и Волибором Величем. Маги ничего не сделали, чтобы ее прекратить. Лишь начали свою собственную войну внутри Академии и уничтожили друг друга, Нэофол, Медан, Дельтино и Элианополис. Они уничтожили символ власти тех, кто даровал им столько могущества. Элианополис лежит в руинах, как памятник тому, что бывает с теми, кто много верит магам.
– Фернанд! – в голосе патриарха прозвучала внезапно жесткая нотка, – не об этом мы с вами говорили. Неужели это слова мастера Накивара?
– Он сказал лишь то, что я до этого успел узнать из новейшей истории в его трудах и ваших лекциях…
Бальтазар с несколько минут сверлил его взглядом, отчего принцу сделалось не по себе. Такие приступы гнева у него сопровождались мимолетными всплесками смелости. И они никогда не приводили ни к чему хорошему. Принцу стало страшно.
Наконец, патриарх