Материнские руки, как всегда, были мягкими и теплыми. Они внушали спокойствие и безопасность, а все переживания отходили вдаль и забывались.
Вера отправилась в ванну, а Лида – на кухню, где достала из холодильника то, чем можно поужинать. Она налила в сковородку немного масла и начала выкладывать на неё оставшиеся со вчера куски печёного мяса и золотистые дольки картошки. Щёлкнула кнопка электрического чайника, и вода начала медленно закипать.
Девушка могла только позавидовать энергичности своей матери, потому что после дня в школе и гор домашки она чувствовала себя так, словно по ней каток проехался. Всё остальное уже делалось через силу и сопровождалось необоримым желанием упасть на кровать и никогда не вставать.
Лида поставила еду разогреваться и стала слегка разминаться: спина так затекла за время, проведённое за уроками, что казалось, будто та вот-вот треснет. Хотя хруст при движении был на самом деле соответствующий. Именно в этот момент мама, уже сменившая одежду на домашнюю, легко впорхнула на кухню. В уголках глаз не было заметно и тени усталости. Она смерила дочь веселым взглядом и с иронией сказала:
–Старушка, ты только тут не развались, а то ещё собирай потом!
–Ха-ха, —нарочито посмеялась девушка. —Мам, ты повторяешься, уже не так смешно.
Первые пару раз, когда Вера выдавала эту фразу, становилось немного веселее, но теперь, будучи повторяемы слишком часто, слова наскучили и начинали вызывать раздражение.
–А что поделать, если ты сама повторяешься? Небось опять сгорбившись, сидела за уроками. И, конечно же, забыла размяться или хотя бы пройтись, —голос был строгим, но материнское лицо скорее выражало грусть и беспокойство.
Ответить на это нечего, да и не нужно. Девушка лишь пожала плечами, мол «и вправду ничего не поделаешь», и стала выкладывать подогретую еду на тарелки. Старшая Весна не стала развивать тему, а вместо этого достала приборы и наполнила кружки, стоящие на столе, горячим чаем.
Ужинали в молчании. Тишину нарушало только постукивание вилок о тарелки. Спокойная обстановка возвращала девушку обратно к тем мыслям, от которых старательно пыталась убежать последние несколько часов. Перед внутренним взором снова встали печальные глаза, а каждое слово разговора вспоминалось с удивительной чёткостью. Каждая фраза звучала набатом, слышимым ей одной.
Лида сама не заметила, как на кухне стало совсем тихо: пропал стук приборов. Уже вот несколько минут Вера, не отводя взгляда, смотрела на дочь. Её обеспокоило отстраненное выражение лица и отражение непонятных ей мук совести в глазах и чертах.
–Лидунь, у тебя что-то случилось? Ты прямо сама не своя сегодня, —мать говорила спокойно, но в голосе было слышно неприкрытое волнение.
Девушка вздрогнула: настолько сильно задумалась, что даже немного испугалась неожиданного