Но был в связи с этим факт, который не мог не радовать вечника: Лида также была недовольна подобными действиями их общих одноклассников, о чём свидетельствовали глубокие раздраженные вздохи и закатываемые глаза. А радовало это его, потому что такое обстоятельство убирало хотя бы один повод для беспокойства: что она попадет в такого рода плохую компанию. Бывает, что такие группы оставляют на личности отпечатки более негативные, чем какая-нибудь команда бунтарей. Они не только не дают человеку развиваться самостоятельно, но и опускают его до своего уровня.
Однако подобные компашки и не обращали на девушку внимания. Лазарь сам порой не понимал, куда пропала та девочка, которую он знал, готовая при любом подвернувшемся случае не идти в школу, прогулять уроки. Он стал задумываться, знал ли её на самом деле, ведь не видел её в по-настоящему повседневной жизни. И правда, с их появлением в её жизни стали случаться необыкновенные и страшные события, она обзавелась опасными знакомствами, которые могли достать её и сейчас, когда она ничего о них не помнит. И теперь не понять, она всегда была такой, какой её видел профессор, или такой как сейчас, почти всегда сидящей с книгой или учебником и изредка разговаривающей с одноклассницей.
Он мог бы спросить. Но не спросит. Ей не хочется знакомиться ближе, а он не будет к ней навязываться.
«Чёрт», – несмотря на все попытки отвлечься на разглядывание проезжающих по дорогам машин и куда-то спешащих прохожих, юноша снова возвращался к воспоминаниям о Лиде и её последних словах, сказанных даже не ему в глаза, а куда-то в землю. «Если я даже в своей голове постоянно возвращаюсь к ней, представляю, как странно это должно выглядеть со стороны. Значит точно нужно что-то придумать и поскорее», – мысль, безусловно, верная, но и её нужно обдумать получше, чтобы не получить такой же результат, как сейчас.
Погружённый в себя, Лазарь не заметил, как вышел в сквер, в котором обычно бегал по утрам. Сейчас он был более многолюден: родители забирали своих чад из школы, подростки парами и тройками сидели на скамейках, сложив рядом свои рюкзаки, и наперебой о чём-то болтали, белые воротнички из ближайших офисов шли со стаканами и ланч-пакетами из кофеен, дети, учащиеся в начальных классах, катались на самокатах и велосипедах, чудом не сбивая друг друга. На брусчатке, пробиваясь через кроны деревьев, почти соприкасающиеся друг с другом, играли тёплые солнечные лучи. Из-за ветра, колышущего листья, они прыгали по плиткам, словно были бликами на неспокойной воде.
Вот и двор многоэтажки на въезде. Подъезд с радостным пиликаньем от приложенного ключа впустил расстроенного молодого человека. Его взглядом встретила немолодая консьержка. Она единственная могла догадываться, что что-то с этим жильцом нечисто: то он целый год разъезжал на шикарной машине, жил с другом, постоянно привечал двух девушек (коими были Лида и Анна), то