Коренастая фигура в ночи выглядела нелепой до абсурда: шляпа, надвинутая по самые брови; бесформенный плащ, будто снятый с толстяка; очки на пол-лица – и это темной ночкой; взгляд исподлобья, подбородок, утопающий в высоко поднятом воротнике… Лет сто назад Ян вполне мог не обратить внимания на подобный экземпляр рода человеческого – в то время было полно таких личностей, но сейчас это вселяло тревогу. Подумал о возможном ограблении, но мелочь в кармане не стоила усилий вора. Если попросят, сам поделится. Может, кто-то голоднее его. Опять же! Брести на окраину, чтобы ограбить, – смешно! Кого он мог обидеть, чтобы тот послал разобраться? Никого! Шумский, если бы питал неприязнь, мог это сделать еще раньше, а не тратиться на коньяк, катать на дорогущем авто, знакомить с женой… Кто тогда?! Старушка – божий одуванчик? Нет-нет! Ей нравится над ним издеваться. Зачем лишать себя удовольствия? Понадобится – дело найдет и оторвется на нем по полной программе. Оставались: либо обиженная канарейка, либо кот, придавленный слегка в двери, но тот, скорый на расправу, сразу вонзил когти в ногу, а еще пошипел, дабы устрашить. Из живых – все. Стаканы и прочая утварь мстить не умеют… Так, кто этот клоун и что ему надо?!
Заметив его появление и неожиданное колебание, субъект кинулся навстречу, но судорожно сжатые кулаки и бойцовская стойка его остановили.
«Значит, не маньяк и не поборник за некую справедливость», – с облегчением подумал Ян.
– Простите, что напугал, – неожиданным фальцетом выкрикнул мужчина. – Вы… настоящий детектив?
– Смею надеяться, что так, – осторожно ответил Ян.
– У меня к вам дело.
– Почему так таинственно? Если нашли вывеску, могли зайти и пояснить дело при свете, допустим, лампы, если яркий свет неприятен вам.
– В том и дело, что не могу. Боюсь, за мной следят, и малейший неверный шаг отразится на дальнейшей жизни, которая может значительно сократиться. Точнее, оборваться внезапно и окончательно!
– Но вы сделали этот шаг, когда явились сюда.
– Я принял некоторые меры.
– Если приняли