крепдешином заткав горизонт.
Промокая, но не покидая,
опустив развороченный зонт,
ты стоишь, как из бронзы литая,
грозовой игнорируя фронт.
Ты смеёшься над ливнем, что княжит, —
все князья получают ярлык.
Тучи кто-то заставил бродяжить,
мол, смывайте и шёпот, и крик;
мол, молчание многое скажет —
тишина украшает язык.
Метастазом огня прорастает
ветка молнии в юго-восток —
освещает тебя. Ты, взлетая,
не взяла ни ушиб, ни ожог,
и кометы на небе Китая —
головастики у твоих ног…
У твоих вечно мёрзнущих ног.
Шкаф открыл – и что выпало, то надел
Шкаф открыл – и что выпало, то надел.
Мятый рванник в кармане – на опохмел.
В храм зашёл – златопошлость и новодел,
но какого-то лешего тянет.
За соседской халупой ЖК торчит,
закрывает от солнца и портит вид.
Наложением рук лечат суицид
у психолога в бывшей бане.
Мятый рванник ушёл на еду коту.
Встретил женщину, славную, да не ту.
Поднял голову – вишни стоят в цвету
и поёт соловей на дубе.
Снова у аналоя ладонь в ладонь,
шепчет – вот я весь твой, а её не тронь.
И старушка-свечница, задув огонь,
скажет певчему: пьёт – знать, любит.
Пятница
«Где двое вас – там Я меж вами», —
так Он сказал ученикам.
Под яблоневыми снегами
не жги свечей по пустякам:
светло без них. Конец подходит
посту – великому, как скорбь.
Одет апрель не по погоде,
но мы и не готовим торб
и не готовимся к застолью,
не выпекаем куличи —
с тобой в беззвучном богомолье
мы смотрим в небо и молчим.
И будет ночь. И будет Пасха.
И мы без них,
за них,
для них
идём вдвоём, молясь, к Дамаску.
И след в пустыне – от троих.
Прощание с родиной
Торчат, скалу раздваивая дерзко,
корявые трахеи миндаля —
закат ему макушку рядит в феску;
гудит шамол, гранит в муку меля.
Пора идти. Упруга и спокойна
мощь лошадиной шеи под рукой.
Звучат карнаи жалобно, нестройно,
нас провожая в путь – на перекрой.
Присядем на дорожку? Пусть со скрипом
с неё потом вставать, и зад в пыли…
…Мы встретимся потом, под старой липой,
где ангелы хлопочут, как шмели.
Все поезда уходят в Самарканд
Все поезда уходят в Самарканд,
все птицы улетают к Зеравшану,
где из архитектурных доминант
одни золотоносные барханы —
неверные, нестойкие, ничьи.
Поёт мальчишка – ищет подаяний.
Неслышный запах цвета алычи
с годами невозможней и обманней,
чем