Катерина, задумчиво разглядывая его письмена и рисунки, сказала:
– Пальцы изуродовал. Зачем?
– Пытался затруднить опознание?
– Борис Ефимович, а ведь и Кашин отметил, что убийца пытался сбивать собаку со следа, блуждая по лужам и разливая керосин.
– Это, если не ошибаюсь, только в книжках помогает?
– Совершенно верно. Наивно, но…
– Пусть хоть сто раз наивно, но орудует-то хладнокровно, неторопливо, тщательно подготовился к мероприятию, изучил пути отступления.
– Вы хотите сказать, опытный, отсидевший?
Симак по-учительски постучал карандашом по столу:
– Катя, Катя. По простому пути никак не получится.
– Почему?
– Подумай сама: зачем разумный, опытный уголовник станет тратить время на ерунду, выкалывая глаза?
– В смысле?
– Катя, ты человек с верхним образованием, это предполагает определенный уровень эрудиции. Надо знать фольклор, он нередко содержит массу информации к размышлению.
Введенская недоверчиво уточнила:
– Это вы к тому, что в глазах убитого отражается убийца? Борис Ефимович, помилуйте, опыт не исключает глупости. Суеверие и у академиков имеет место.
– Ну да ладно, – медик сменил тему, – нашли что-то еще без меня? Одежду, обувь, белье?
– Нет. Приняла решение вернуться, когда будет светло…
Размышляя, Катерина намотала на палец прядь волос и щекотала себе нос на манер кисточки. Борис Ефимович удивился. Она, опомнившись, прекратила.
– Вам не кажется, что если хотел ограбить, то незачем издеваться и убивать, если поиздеваться, то к чему грабить? Нелогично.
– Преступления не всегда логичны. Это только в учебниках да у Льва Шейнина все имеет причину и следствие. Нравственные идиоты, которых, как известно, наш строй не порождает…
Введенская в шутку подняла палец, Симак ухмыльнулся:
– Если бы вы читали Ломброзо[7] и Познышева…[8]
Катя укоризненно покачала головой, медик ухмыльнулся еще шире:
– Ах да, вам ведь нельзя. Но вот цветочки. Как бишь их…
– Цикорий.
– Точно, васильки. Тоже какая-то книжность, выпендреж. Он ведь мог их не оставлять, затоптать, выкинуть, а он предпочитает оставлять свою сигнатуру[9]. О чем это говорит?
– Считаете, что преступник уверен в своей исключительности, ловкости, в собственной безнаказанности.
– Считаю. Более того, предположу, что почитает себя самым умным и неуловимым. Вспомните «Черную кошку», их глупые рисунки, котят.
– Считаете, что убийц было больше двух?
Борис Ефимович потребовал:
– Немедленно прекрати меня расстраивать. Нельзя мыслить так прямолинейно! «Черная кошка» – дураки незамысловатые, и было их много.