Не успел еще Адам и шагу ступить, как почувствовал на своей ягодице чью-то нескромную руку, по-хозяйски ощупывающую его тело.
– Скузатто, синьора, – услышал он у себя за спиной чей-то глумливый голос, но не обернулся на него, сделав вид, что это его не касается.
«Какое паскудство. Неужели женщины постоянно терпят такое, не побоюсь сказать, свинское отношение с нашей стороны, – ужаснулся Адам, медленно двигаясь в толпе, со всех сторон почти физически ощущая нескромные взгляды встречных мужчин, в каждом из которых он ощущал своего потенциального насильника, – Почти наверняка любой из них уже мысленно раздел меня и представил, как можно мною овладеть. Во всяком случае, я бы так и сделал, если бы увидел сам себя сейчас со стороны. Господи, я же чертовски хорош; я сам себя хочу, а значит, того же хотят и все другие. Как интересно, ты идешь в толпе и почти физически чувствуешь, как тебя хотят. А может, это и есть женское счастье – быть в центре внимания всех окружающих мужчин. В чем наше предназначение – в получении максимального наслаждения в максимально продолжительное время. Это все равно, что нечаянно оказаться героем порнофильма, публично демонстрирующим свой оргазм. Господи, такая буря чувств и мыслей, что это меня заводит. Что-то происходит внутри меня. Какой-то жар разгорается изнутри и волнующе растекается вверх по всему телу. Кровь шумит в ушах. Я весь в огне».
Невероятная полнота чувств, которую испытал Адам, захлестнула все его сознание и смыла куда-то вовне все мысли, оставив в голове звенящую пустоту. Он будто находился внутри сверхчувствительного прибора, – своего нового тела, – который в тысячу раз усиливал впечатления от восприятия окружающего мира. Ощущение ошеломительного счастья, так внезапно накрывшее его с головой, не проходило, продолжая туманить сознание и звенеть в ушах. Не в силах больше бороться со слабостью своего нового тела, он присел за ближайший пустой столик одного из бесчисленных кафе и с трудом перевел дыхание. Ему ничего не хотелось, только бы отдышаться, но на подобострастное «Бонжорно, синьора» он смог только лишь томно процедить:
– Уне минерале акве, – и прикрыл глаза, полные неожиданно подступившей влагой.
В голове гулко шумела кровь, словно он оказался на морском берегу во время прибоя: при этом морем был он сам, сильным и влажным, словно не знающие усталости волны, жадно облизывающие землю, – и это было