– Ха-а-а, – резко выдохнул Адам, а «попугай» жадно сглотнул набежавшую слюну и одобрительно констатировал:
– До дна. Браво.
– Могу я еще икры? – капризно сморщив свой чувственный рот, спросил Адам.
– О, белла донна, все, что вы хотите. Могу я поцеловать вашу ручку, – засуетился итальянец и потянулся к его руке, но тот предусмотрительно сам протянул ее ему, поджав ладонь, и снисходительно поинтересовался,
– Как тебя зовут, полковник?
– Марчелло, моя донна, – взяв кончиками пальцев его кисть снизу, произнес он и слегка прикоснулся губами к его коже в легком полупоклоне, – Вам нравится мое имя?
– Что мне в имени твоем? – глупо хохотнул Адам и внимательно всмотрелся в сущность собеседника, обнаружив, что на самом деле его зовут Максим Мефиц: он латентный гомосексуалист, но боится признаться в этом; тайно дома переодевается в женское нижнее белье и часами разглядывает себя в зеркале; мечтая о мускулистом любовнике, самоудовлетворяет себя с помощью электровибратора до полного физического изнеможения, – Тем более, что ты врешь, как сивый мерин. На хрена я тебе, ты же к бабам равнодушен?
– Имя говорит все о человеке, – несколько уязвлено возразил ему лже-Марчелло, с легким испугом разглядывая Адамово лицо, будто пытаясь прочесть по нему, что он о нем знает, – мое, например, означает Молот. А как тебя зовут?
– Ну Франческа, – выдернув нетерпеливо свою руку из пальцев «попугая», бросил Адам и, поворотясь к нему спиной, попробовал вновь зачерпнуть указательным пальцем своей правой руки черной икры.
– Есть же ложка! – возмущенно вскричал лже-Марчелло и, стремительно подскочив к столу с яствами, сдернул салфетку с тарелки со столовыми приборами, лежавшей поверх них и скрывавшей их от взора Адама.
– О, спасибо, а я и не заметил, – обрадовался Адам, – пальцами как-то неловко. Мы же все-таки в Европе, а не в России, где все можно.
– Здесь также все можно, – услужливо заверил его «попугай», – но лучше есть ложкой. Так удобней. Так значит тебя зовут Франческой?
– Ага, – промычал Адам, с полным ртом икры, – а шо, ымя как ымя, м-м-м, вкусно-о-о.
– Да, и при этом очень дорого, – согласился с ним лже-Марчелло, – Может, еще водки?
– Не плохо бы, – прожевав икру, выдохнул Адам, – Неужели вы так едите каждый день: всякие там устрицы, мидии, лангусты, икра, пармская ветчина, пармезан? А у нас дома ни хрена нет, кроме квашеной капусты. Почему?
– Не знаю, – искренно признался «попугай», – Может, потому, что вы не умеете жить. Дед говорил, что Совдепия испортила русский народ. Безнадежно испортила. Но в этом доме не принято говорить о политике, только о любви. Ты очень красивая, Франческа, ты мне нравишься. Тебе нравится жить, как сейчас? Субитто! Долче витта, чики-пики, шик