– Приветствую тебя, пещерный червь, – приветствовал меня один из этой конной шайки, забрала не подняв: сподручней так ему, наверно, было изъясняться.
– Ну, и тебе привет, кем бы ты ни был, – ответствовал я, расставляя шире как можно лапы и пламень выпуская из ноздрей.
Беседа наша прервалась на этом: послы шептаться тихо принялись, а до меня лишь доносились отдельные слова и их обрывки. Меня то не смущало: поведают они, зачем пришли. Меня и в сон уж начало клонить, но тут достигли меня звуки пояснее:
– Пропало несколько гуртов скота в округе за последние недели.
– Да, так и есть, – ответил я. – Твои слова – не новость.
– Ага! Так признаешь свою вину, выходит! – вскричал один из них, кого они Шерифом величали.
В восторге я и в умиленьи от невиновности презумпции подобной: все, что ни скажете вы, будет так иль иначе истолковано во вред вам. Такая вот презумпция выходит. Вычеркивают вас из списков невиновных, не оставляя никаких иллюзий, чем разбирательство закончится для вас. И, правда, чтобы я не пребывал в плену иллюзий, послами были встречены мои слова угрозами да оскорбленьями лихими. Но недалекость их была забавной – мерещилось им отчего-то, что после этих выкриков нестройных останется мне лишь одно: судить себя судом, признать виновным и самого себя казнить.
– Хотел бы что-нибудь сказать в свою защиту? – мне предложил Шериф, как буря улеглась.
Что ж, показался мне Шериф в сравнении с другими персоной хоть немного непредвзятой. Поэтому решил я, что не будет хуже, коль с ним поговорю.
– Так что, там, где паслись гурты, следы драконьи проявились? – спросил я не без удовольства: настала очередь теперь моя вопросы задавать.
– А? Нет. Следы и не нужны, – ответствовал Шериф. – На что следы? Ведь ты летать умеешь!
– Так аэродинамику вы, значит, познали в совершенстве? – поднялся на дыбы и распластал я крылья.
От моего вопроса несколько коней поднялись также на дыбы, а то и просто прочь рванули.
– Что за динамика еще такая? – Когда с земли его подняли, Шериф немного озадачен был.
– Вы приглядитесь, что за тело у меня, и присмотритесь к крыльям. Чтоб мог летать я, у меня размах крыла быть должен футов семьдесят, не меньше. Каков на самом деле он, по-вашему? Скажите.
У собеседника здесь не нашлось ответа.
– Зачем же