– Я говорю: «хорошо». Иди. А мы пока с Джейкобом вернем Клауса. Это будет не просто без тебя, конечно, но…
– Почему?
Она вглядывалась в глаза отца, пытаясь найти подвох: ее пытаются задержать? Не дать ей уйти? Сейчас придумают что-нибудь про Юпитер, зашедший за Сатурн, Солнце, что встанет на юге… Но потом она перевела взгляд на Джейкоба, заметила начерченные на руках знаки Подземного царства, Эклипсиса, хаоса и еще чего-то, что она видела впервые. Они были красными, словно… выведены кровью? Снова перевела взгляд на отца, тот устало вздохнул и тряхнул плечами. И выглядел он крайне серьезно, словно… не врал.
– Правда думала, что я лишу любимую дочь ее судьбы?
– Тебе он не нравится.
– Но ты его любишь: мне этого достаточно. Готова?
Блэр решительно кивнула, руки задрожали.
– Будет больно.
– Готова.
– Ты можешь умереть.
– Бывает.
– Тогда идем.
– Сейчас?
Блэр услышала, как дрогнул голос и покраснела, злясь на себя, ведь не хотела показывать, как ей страшно, но не оттого, что будет больно, а что они могут провалиться, и ей придется смириться с потерей.
– Полнолуние, – пояснил Джейкоб, вставая. – Когда как не сейчас?
– Дени знает?
– Нет.
Блэр понимающе кивнула: значит, есть вероятность не только ее смерти. Изучила взглядом Джейкоба, собранного, такого спокойного, словно он уже одной ногой был в подземке, а не здесь.
– И потому нам надо поспешить, пока Аврора отвлекает Дени, и они отпаивают Дафну успокоительным чаем, а то нам несдобровать. – Элайджа взял Блэр за плечи и подтолкнул двери.
– Мама знает?
– Без лишних подробностей. Она уверена, мы чай будем пить и немного поговорим с мертвыми.
– Может, так и лучше, – кивнула Блэр, а Элайджа обнял ее.
– Я желаю тебе самого лучшего, пчелка. Но если почувствуешь, что на грани – останавливай ритуал, поняла? – прошептал он на ухо. Блэр покрылась мурашками: кажется, все куда серьезнее, чем она может себе представить.
Джейкоб сидел без рубашки напротив Блэр. Грудь покрывали такие же символы, что и руки, черные волосы стояли торчком, а глаза почернели так, что казались бездонным океаном.
Они расположились на паркете в гостиной. Ковер скрутили, чтобы не запачкать кровью. Блэр переодели в топ с тонкими бретельками, чтобы иметь доступ к венам на руках.
Полная луна проникала сквозь панорамное окно, освещала спокойное лицо Джейкоба, который погружался в мир мертвых, и Элайджу у двери, что сложил руки на груди. Отец хотел бы занять место Блэр, она это знала, но не мог. Ему оставалось лишь взволнованно наблюдать за происходящим, позволять проводить опасный ритуал, итогом которого могла стать чья-нибудь смерть. И потому Блэр была безумно благодарна ему, ведь другой отец просто бы запер дочь в комнате, крича, что нужно смириться со смертью любимого. Но они были слишком похожи, понимали друг друга, как никто другой: Элайджа бы тоже рисковал жизнью ради Авроры, сделал