– С асфальтом этого не получится! – расхохотался мистер Зиглер.
– Почему?
– У него состав иной. Раньше двор гудроном покрывали. Вот в него, когда разогреется, грузовики проваливались. Асфальт получше. Люди почему-то не понимают разницы, а она есть.
Джейн улыбнулась и уже хотела идти дальше, когда мистер Зиглер указал на пластиковую коробку у нее в руках.
– Это для меня? – спросил он.
– Вы же прекрасно знаете, что не для вас.
– Ну вот, и помечтать нельзя. – Он привалился к спинке стула и поправил сползшие очки. – Если вы ищете своего дружка, – крикнул он ей вслед, – так я его уволил за пьянку на рабочем месте.
Джейн только усмехнулась и пошла к зданию склада.
Калеба она нашла внутри. Он разгружал поддон, уставленный ящиками с пивом. Калеб не сразу заметил Джейн, и некоторое время она стояла и смотрела, как он работает. На нем была простая белая футболка, которая от пота стала темной и прилипла к спине. Калеб не был особо мускулистым, скорее жилистым. Джейн любовалась, как ловко он подхватывает с поддона тяжелые ящики. Потом она заметила, что джинсы болтаются у него на талии. От тяжелой работы на жаре Калеб заметно похудел.
Увидев Джейн, Калеб замер на месте и улыбнулся ей поверх ящика, который держал в руках.
– На прохладительный напиток ты никак не тянешь, – сказал он. – Только на горячительный.
– Так оно и есть, – согласилась Джейн. – Удивительно, как я еще не закипела, пока стояла и смотрела на тебя.
Калеб опустил ящик, потом отер потный лоб:
– Как тебе удалось прошмыгнуть мимо старины Зиглера?
– Я призналась ему в любви, но предупредила, что замуж выйду только за тебя.
Калеб засмеялся, снимая такие же потные перчатки:
– Иди ко мне. Я так давно тебя не целовал.
Он притянул Джейн к себе, обнял и припечатал ее улыбающиеся губы страстным поцелуем. Привкус соли на губах и сладковатый запах его пота сильно взволновали ее.
– А я постоянно думал о тебе, – сказал Калеб, прижимаясь лбом к ее лбу.
– Думал. И в какой плоскости?
Они стояли так близко, что лица Калеба Джейн не видела, но заметила улыбку, мелькнувшую в его зеленых глазах.
– Во всех мыслимых плоскостях и позах.
– Молодой человек, до чего же у вас грязные мысли! – Джейн открыла рот, изображая шокированную даму.
– Хочешь выслушать признание? – спросил Калеб.
– Обожаю признания, – кивнула Джейн.
Калеб оглянулся по сторонам, потом нагнулся к ее уху и прошептал:
– Раньше, когда я столько о тебе думал, мне приходилось уединяться в подсобке и снимать напряжение.
Теперь рот Джейн открылся по-настоящему.
– Калеб, ну скажи мне, что этого не было.
Он смущенно усмехнулся, будто мальчишка, застигнутый за неприглядным занятием. Казалось, он разрывается между чувством вины и гордостью за содеянное.
– Ты сама виновата.