– Катись отсюда, – сказала я дорогому гостю, – и чтоб я тебя больше не видела, не то собаку спущу.
– Вот так, да? – спросил он, поднимаясь с пола, где отдыхал некоторое время.
– Вот так, – ответила я.
– Значит, не нравлюсь, – хмыкнул он, натягивая брюки.
– Не нравишься.
– И кто же из этих прыщавых твой дружок? – продолжал резвиться Николай Петрович.
– Не твое дело. А про собаку я не шутила. Ей-богу спущу.
– Посмотрим, – ответил он, но из квартиры убрался.
Мама появилась под утро и, пряча глаза, сообщила, что звонила тетя Валя, ей вдруг среди ночи стало плохо, и мама побежала к подруге, сильно беспокоясь о ее здоровье. Предательство близкого человека потрясло меня гораздо больше поведения Мелеха. От него-то я ничего хорошего не ожидала, но мама… Ненавидеть и презирать родную мать я была не в состоянии, и вся моя ненависть обратилась на Мелеха. Собравшись с силами, я поставила родных в известность, что не желаю его видеть, и если он еще раз появится у нас, уйду из дома. Это произвело впечатление. Впрочем, Николай Петрович встреч со мной не искал. На этом бы и успокоиться, но жизнь, начав катиться под гору, продолжала свое движение. Андрей ошалел от больших денег, много пил, а вел себя в пьяном угаре так, что с души воротило. Ясно было, добром это не кончится.
– Уходить ему надо от этого Мелеха, – не выдержала я. Мама молчала, а Андрей презрительно фыркал, к тому времени он уже купил квартиру, жил отдельно и мои увещевания ему были безразличны.
Однажды вечером я вернулась с работы и застала маму в слезах, Андрей маялся с перепоя, злой, с красными глазами и опухшей физиономией, а Молчун отсутствовал.
– Где собака? – испугалась я. Мама зарыдала и скрылась в ванной, а Андрей заявил:
– Под машину попал. Я с ним погулять вышел, и вдруг какой-то придурок…
Я опустилась на стул, сверля брата взглядом, он его выдержал и зло сказал:
– Чего уставилась? Я, что ли, виноват?
– Ты врешь, – ответила я.
– Тебе что, собака дороже брата?
– Куда ты его дел?
– Закопал возле помойки. Хочешь – проверь, – усмехнулся он.
– Идем, покажешь, где зарыл, – кивнула я.
– Не дергайся. Сдох твой пес. Сдох.
– Сволочь ты, Андрюшка, – вздохнула я. Он заорал, прибежала мама и принялась нас увещевать. А я собрала кое-какие вещи и отправилась к девчонкам в общежитие, где и прожила неделю.
Каждый день ко мне приходила мама и плакала. Домой мне пришлось вернуться, а через месяц, в течение которого мы так ни разу и не встретились, Андрей погиб. В городе болтали разное, мне было не до досужих разговоров, но и в мамину версию об ограблении три огнестрельных ранения не вписывались. Похоронами занялся Мелех и денег не пожалел. На поминках подошел к нам, обнял маму, пообещал, что не оставит ее в беде, говорил трогательно и даже со слезой, а потом сграбастал