От солнца заломило в висках, Вёх опомнился. Он уже дошёл до площади, остановился среди пары десятков слушателей, а перед ними распинался проповедник:
– Не давайте им запускать заводы! Они уничтожат нас! Ведь мы пережили апокалипсис и выстроили идеальный мир с немногими праведниками! Мы назвали наши города именами высших ценностей! Все вы избранные! И та жизнь, что дарована нам – прекрасна! Боги отобрали у человека дьявольские орудия, как отбирают опасную игрушку любящие родители из рук неразумных детей!
За его спиной стояли три молодых женщины. Вернее сказать, одна из них выглядела совсем как девчонка, а на перевязи у неё болтался малыш. Другая, постарше, явно ждала ребёнка, а третья безучастно смотрела себе под ноги. Все в коричневых платьях, фартуках, чепцах под соломенными шляпами, и у всех троих были обветренные старушечьи руки.
«Сорви проповедь», – проснулся голос Нага.
На этот раз идея показалась Вёху забавной. Он оглянулся. Рядом с ним стоял угрюмый работяга в видавших виды брюках и рубашке без пары пуговиц. Лицо его прорезали морщины недовольства, словно он наблюдал за корчами сумасшедшего.
– Не могу себе представить, как они трахаются, – театральным шёпотом проговорил Вёх, будто сам себе. Впереди него обернулся и прыснул тучный мужчина, за что моментально получил от жены тычок.
Работяга немного повеселел:
– А что им ещё делать на обгаженных волками дальняках? Галинги не пьют и не играют в карты. Только молятся и делают детей. Коллективный брак – вот и всё развлечение.
– Коллективный? – с интересом переспросили девушки, тоже слушавшие проповедь.
– Ну да, они же как хотят женятся. У одной два мужа, у другого три жены и так далее. Свёкры лезут на невесток, потом не пойми чьи дети и как их называть.
– Это ещё что! – отозвался кто-то сзади. – Говорят, они ночью запираются в молельном доме и там уж кто кого!..
Проповедник почуял неладное и стал запинаться.
– А женщины все – твои жёны? – перебили его из толпы.
Вёх ухмыльнулся: процесс уже не остановить. Расплата за грехи и другие сказки никого не интересуют, у всех на уме простые вещи.
– А ничего, что эта вот сама ещё дитя? Сам про блуд впаривал…
Шалость удалась. Только Наг хотел подлить ещё масла в огонь, как заметил егеря, подъехавшего на шум. Тот достал волчатку и выразительно похлопал себя