– А по поводу посещений… если мы будем иметь официальное заявление… ты будешь его писать? – Серафима энергично замотала головой. – Знакомо. Так вот, в этом случае мы примем меры. Однако в течение длительного времени оберегать тетушку денно и нощно мы возможности не имеем. Конечно, я могу выступить в роли личного телохранителя, но и я должен работать, а также спать. Потому толку будет немного. Следовательно, нам необходимо подумать, где достать до вторника восемьдесят семь миллионов.
– Ушам своим не верю, – всплеснула я руками.
– Я твоей тетушке раз сто говорил, что в этом гадюшнике ей не место. Говорил я тебе?
– Ой, помолчи, – махнула рукой Серафима. – Не хватает мне только морали выслушивать.
Я посмотрела на нее, потом на Владимира Петровича и вздохнула:
– Что ж, давайте думать… Часть денег я могу занять у Павла Николаевича. Думаю, он не откажет.
– Это твой плешивый бизнесмен? – нахмурилась тетка Серафима.
– Что за выражения? Он очень приличный человек.
– А чего ты за него замуж не выходишь?
– Замуж? – вытаращила я глаза от удивления. – За Павла Николаевича? – Такая мысль никогда не приходила мне в голову.
– Конечно. Хороший человек и два года таскается за тобой как хвост.
– Да что за глупость такая? Я совершенно не хочу замуж.
– Так я тебе и поверю, замуж все хотят. Молчи лучше. Денег она займет… Чтоб я собственную племянницу, кровинушку, отдала на поругание какому-то хмырю за паршивые восемьдесят семь миллионов?
– Серафима! – гневно крикнула я.
– То-то. Серафима… Чем отдавать будешь?.. Не тревожь меня.
– Но где-то мы их должны взять.
И тут тетушка заявила:
– Не в деньгах дело…
– Что? – открыла я рот, а Владимир Петрович нахмурился.
– Даже если я отдам деньги, на этом дело не кончится. Юрик меня все равно достанет, не битьем, так катаньем.
– И чем ты ему насолила? – спросил Владимир Петрович.
Серафима с тоской посмотрела на люстру и молвила:
– Младший Катков в друзья набивался. Ну, я под горячую руку и огрела его бутылкой из-под пива. Разозлился, крысеныш, тут и начались мои неприятности.
– Ты ударила Жорку Каткова пивной бутылкой? – удивился Владимир Петрович. – И лежишь на диване в таком цветущем виде? Не могу поверить…
– Я сама с трудом верю, все в зеркало поглядываю. Восемьдесят семь миллионов – это только начало…
– Уж это точно, – покачал головой Владимир Петрович. А я попыталась внести ясность:
– Кто такой этот Жора и что все это значит?
– Братья Катковы в наших местах люди известные. Бандиты, одним словом. Старший, Юрка, многое в городе к рукам прибрал, в том числе и казино, где Серафима трудится, а младший Каток – психопат и убийца.
– Как вы интересно рассказываете, – съязвила я. – Отчего ж он не в тюрьме и не в больнице,