– Да, я помню те времена, Смерть, – сказал Смысл.
– Тогда еще этот, как его… Юлий Цезарь тебя, Смерть, очень смешил, убеждая свою льстивую и надменную челядь, что они всем скопом простудятся на его похоронах. А потом Брут убеждал всех о том же самом. А как истории эти кончились, не мне тебе напоминать.
– Да, со вздохом сказала Смерть, -у меня таких историй миллиарды. И каждый как маленькая самодовольная цапля доказывает окружающим, что с ним то будет по другому, что он же особенный. Особеннее самых особенных. А если не доказывают это окружающим, то молча прокручивают в голове раз за разом. Что суть одно и тоже, только менее заметно.
– Знаешь, я все больше замечаю, что люди ведут себя подобно несмышленым малышам в довольно тесной и утлой песочнице. Они раскачивают ее, дерутся из-за позолоченных совочков, отбирают приглянувшееся ведро и сообща нападают друг на друга. А потом, всласть накричавшись, потирают ушибленные бока, исступленно хнычут, визжат, и расползаются каждый в свой угол. А потом замечают с удивлением и страхом, что песок то весь и высыпался. Они так сильно махали и толкали друг друга, пытаясь урвать куски добычи, что весь песок разметался по всем сторонам света и его теперь ни пинты не осталось. А имя тому песку-время! -с запалом сказал Смысл, -оно то и высыпается отовсюду, где ему положено быть. А они и не замечают этого, продолжать копошиться в этом драгоценном песке, даже не замечая его.
– Да, Смерть, твои слова похожи издали на правду, но, возможно, все не так печально, ведь люди продолжают жить, плодится, вкушать бесчисленные земные блага. Да, у них есть и идолы, как они бы и в те времена, когда ты носила более узкое в талии платье. Возможно, людям надо познать идола, чтобы, отвергнув его, принять правду? Ты же знаешь, Смерть эту избитую историю, когда путник стал ценить каждую каплю воды, ловить ее губами, когда она не успевала долететь до земли, но только после того, как жар дня и холод ночи в пустыне едва не выбили из него дух? -азартно воскликнул Смысл.
– Припоминаю эту историю. Слушай, ведь это лишь маленькая, малюсенькая частность, ничтожный по размерам статистический случай. Да, тот парень стал ценить воду, только познав жажду. А тысячи других, будучи в такой же ситуации, задушили бы первого встречного