В пламени дракона. Часть 1. Элла Соловьева

Джейсон, Макс и Фил покинули Дубовую рощу. И этим утром, поднявшись с постели, Элейн, первым делом, по обыкновению, открыла свою сокровищницу, чтобы проверить яйца. На первый взгляд всё было хорошо, но когда она подняла яйцо, чтобы прослушать, оно показалось ей немного прохладней, чем обычно. Она занервничала, и потрогала остальные. Но они тоже остывали. Чуть ли не плача от досады, она судорожно начала прослушивать их, и ей показалось, что в самом большом яйце она наконец услышала долгожданное пошкрябывание. Два других яйца молчали. Она немного успокоилась, но всё же она не могла прогнать чувство тревоги, овладевшее ею. Весь день она возвращалась к комоду снова и снова, проверяя яйца, но они, хоть и очень медленно, но остывали. На следующий день тенденция продолжилась. И к вечеру, они остыли на столько, что стали даже слегка прохладными на ощупь. Элейн паниковала, она готова была разрыдаться от отчаяния. Она уложила яйца на кровать под одеяло, залезла туда же сама, и обняв их, и пыталась согреть теплом своего тела. Помогло это или нет, неизвестно, но под утро, довольно сильное шебуршание во всех трёх яйцах, разбудило Элейн. Теперь она готова была сойти с ума от радости. Она решила, что в этот день не покинет своей комнаты, притворившись, что приболела. Она надеялась, что они вот-вот могут вылупиться. И она непременно должна быть с ними в этот момент.

      Утром Вэл и Хелен не дождавшись её к завтраку, постучали в её комнату. Как и планировала, она сказала, что у неё температура, и она останется в постели. Тогда Вэл принесла ей завтрак в комнату:

      – Элейн, могу я войти

      Элейн быстро скомкала одеяло над яйцами, чтобы они были не заметны:

      – Да, входи

      – Я принесла тебе молока с мёдом

      – Спасибо, душа моя

      – Хочешь, я посижу с тобой? Тебе очень плохо? Что-нибудь болит?

      – Нет, спасибо, я полежу пару дней и всё пройдёт. Не волнуйся за меня. Иди, я не хочу тебя заразить, кто тогда будет доить моих козочек – притворно улыбнулась Элейн

      И Вэл ушла.

      Элейн выпила молоко, и снова обняла свои драгоценные яйца, и задремала.

      В обед Хелен и Вэл принесли суп, вечером они принесли ей жареного цыплёнка и свежевыпеченный хлеб. Элейн убедительно играла свою роль, и была очень собой довольна, а ещё больше тем, что одно яйцо наклюнулось, и два других должны были сделать это вот-вот, потому что она отчётливо слышала что-то вроде свиста внутри яиц.

      К утру следующего дня все яйца были наклюнуты. И снова подруги носили ей еду, и она снова разыгрывала трагедию, но чувство радости было так сильно, что ей с трудом удавалось изображать слабость и немощь.

      Поздно вечером, когда в доме стихли все шаги, и его обитатели уснули, свершилось то, чего Элейн так долго ждала. То яйцо, которое было обнаружено первым, тёмно-пурпурное, стало трескаться. Услышав это, Элейн зажгла свечу, через несколько минут, маленький дракончик, толкая крошечными ножками скорлупу, выбрался наружу. Он был того же