События произошли следующие…
Во вторник седьмого апреля тысяча девятьсот сорок восьмого года – как было написано в деле – Анатолий Темников, вырядившись в форму летчика гражданской авиации, вошел в магазин за десять-двенадцать минут до его закрытия, то бишь около семи вечера. Под угрозой применить оружие он положил всех находящихся в магазине на пол лицом вниз – а таковых оказалось пятеро человек: три припозднившихся покупателя, продавец и кассир. Темников потребовал отдать ему всю имеющуюся на тот момент выручку. Кассирша стала медлить. И тогда грабитель, для устрашения и чтобы подтвердить серьезность своих намерений, выстрелил из пистолета в потолок. Пуля срикошетила и попала одному из покупателей в заднюю часть тазовой области, а иными словами, в задницу. Посетитель дико вскрикнул, чем и подвиг замешкавшуюся кассиршу быстренько отдать все имеющиеся деньги летчику-налетчику. Сунув купюры за пазуху, Анатолий Темников выбежал из магазина, крикнув перед этим напоследок следующие слова:
– Все лежат и не двигаются еще десять минут. Увижу, что зашевелились, – пристрелю всех!
После чего скрылся в неизвестном направлении. Так явствовало из материалов дела.
Путем оперативно-разыскных мероприятий оперативники Центрального городского отделения милиции вышли на этого самого Анатолия Темникова, который уже две недели как – аккурат после ограбления магазина промышленных товаров на улице Пионерской – совершенно не просыхал и пил горькую и вино с друзьями и случайными собутыльниками, причем показывая широту натуры, угощая всех направо и налево, как какой-нибудь загулявший после удачной сделки купчик лет сорок тому назад. На резонный вопрос приятелей, откуда у него образовались деньги, Темников вразумительного ответа дать не смог, а только прикладывал к губам указательный палец. Вскоре он был задержан до выяснения всех обстоятельств. Протрезвев, Анатолий Иванович принялся отнекиваться и вполне убедительно заверял, что не помнит, а потом объявил, что ему крупно подфартило, – нашел бумажник с деньгами возле общественного нужника на улице Баумана.
– Ну,