… Ею было заполнено всё кресло. Удивительно. На такой куче мяса, – такая маленькая головка. По трём её подбородкам струились трудовые ручьи пота. Она очень серьёзно молотила уже не первую порцию мясного. Я не видел начала – старта этого пожирания, но невозмутимый официант уже показывал своим коллегам, по пищеблоку это уникальное -*мясооорубко*.
После каждой порции, проглоченного, она осторожно отодвигала пустую тарелку, глубоко дышала, делала медленно, но долго выдох, затем так же, набирала воздух, полную свою утробу. И, и, задерживала дыхание, очень правильно – по системе йогов – трамбовала, и, ещё, и, ещё рраз… трамбовала…Может она вырабатывала таким образом, таким непосильным трудом, удобрение для цитрусовых, для своей дачи?
Да это был комбинат втор серьё.
Там, видимо был у неё помощник, садовник портной и всех дел мастеровой.
После этой титанической работы, у неё вывалился язык, она почему-то им вертела, против часовой стрелки, как крыльчатка вентилятора, который медленно, но чётко гонит воздух, перегара, на улицу к кипарисам, у неё над головой. Но почему, против часовой стрелки? Это была её маленькая тайна. Потом, когда уже и эта процедура завершилась, она пухленькими своими пальчиками…возвращала его на своё положенное место. Доставала платок – простынь, как парус фрегата, и тщательно сморкала, протирала всё, что можно было тереть, что было обрызгано её пищевыми гейзерами.
… Складывала парус вчетверо и шумно, с грохотом вулкана, освобождала содержимое верхних дыхательных путей – лабиринтов, до самых нижних, до самого – самого так, что колыхались большие, очень безразмерные – ягодичные мышцы, помогая продувать весь дымоход…до, до, самого кобчика.
Складывала ещё раз в четыре слоя и, в кармашек сумки.
Церемония – ритуал повторялся после каждой очередной пустой тарелки – блюда.
Торжественно, как королева доставала из этой же сумочку – помаду. Рисовала яркой киноварью сердечко, на пухленьких красивых губах. Принимала позу Халифа на час. Руки на пояс, локти выше плеч, шея отсутствовала, орлиным взором, по столу, и, заараааботали челюсти. Вздрогнули блестящие жирные волосы на головке, седые, как у самой старшей Бабули – Ягули. Доела всё, что ещё можно было жевать.
… Люди едят для того, что бы жить, а она, здравствовала, – для того, что бы есть.
Потом они встали. Её спутник, видимо муж, был при ней. Они выглядели, очень уставшими. Багровые их лица, говорили, о том, что они, были под руководством идейным и титаническим трёхчасовым трудом. Сделали всё, что было в их силах.
… Они встали. Окинули глазом хозяев, поле битвы за целлюлит, заметили недопитую бутылку минералки. Не порядок… непоряяядок… два движение и, – горлышко в горлянке. Пару десятков полноценных – буль – буль. Всё. Полный порядок. Бутылка на столе. Пустая.
Он снова пытался стоять смирно, взял своего трогладита – проглотита и, зааасемепнили мелкими шажочками. На радость соседей, к выходу…
Снова музыка,