Сноп разноцветных лучей проникал в комнату через расшторенное окно и собирался на полу в причудливую мозаику. Лучи то и дело менялись местами, переливаясь и мерцая. Адиль стоял рядом, не обращая на них внимания и сосредоточенно махая руками то вверх, то в стороны. С присвистом выдыхая воздух, он стал шагать на месте, высоко поднимая колени. В окружающей тишине, перебиваемой лишь звоном в ушах, не только собственное дыхание казалось ему слишком громким, но даже звук, с которым кровь вязко струилась по венам на его шее. Пересохшим горлом стало больно сглатывать отсутствующую слюну. Наконец, когда нараставшая боль в боку стала нестерпимой, он остановился и пригнулся, упëршись ладонями в колени и восстанавливая дыхание.
– Как самочувствие? – спросил женский голос.
– Чувствую себя… живым, – через паузу ответил старик. – И мне это не нравится.
– Прошу тебя… – прозвучало взволнованно. – Живи! Ты ведь… Должен.
Решительно и долго выдохнув, Адиль вернулся к упражнению и ответил:
– Не бойся, Наджем. Я тебе обещаю.
– Ну как ты можешь обещать?
– Я знаю.
– Даже я не так уверена в нашем успехе, как ты. Почему?
– Потому что никто другой не выполнит мою работу, – ответил старик, переборов одышку.
Грязная одежда смятым комом упала в глубокий контейнер. Сверху на неë высыпалась горсть бесцветного гранулированного порошка. Крышка захлопнулась, приглушив шипение внутри. Адиль с закрытыми глазами стоял рядом, в узком закутке, обдаваемый горячим паром. Вскоре он вышел из кабинки, несколькими движениями вытерев впитывающим полотенцем голову, шею и плечи, и взглянул через дверной проëм внутрь комнаты.
– Ну и помойка, – недовольно проворчал он. – Когда здесь в последний раз кто-нибудь убирался?!
– Пыль вредна для твоих дыхательных путей, поэтому лучше еë как можно скорее убрать.
– Да ладно пути – у меня так весь инструмент окислится! Нет уж, придëтся нам с тобой тут маленько пошуршать.
Неторопливо пройдясь по всему помещению, Адиль пособирал прямо в свëрнутое полотенце мелкие чëрные камушки с рваными сколотыми краями, рассыпанные повсюду в слое мягкой пыли, легко приминавшейся при малейшем касании. Затем он вышел в коридор, открыл небольшую откидную гермодверцу со стеклянным окошком и перекидной камерой и вывалил туда собранный мусор. Вернувшись в комнату, он стал скрупулёзно вытирать полотенцем каждую поверхность вокруг