И вот же диво дивное: ни лохи советикус белорусо, ни изощренные на всякие такие дела продажные до НАТО европоляки не расчухали в Биме не только следов лекарства от буйности, но даже последствий распития славных брестских напитков.
Таков уж тип человека – дедушка Бим.
И не важно, что без зубов. Вставную челюсть Бим в суматохе оставил на родине. Но, с регулярностью осужденного на виселицу, сомневался. И шмонал в поисках все автомобильные закоулки, и перерывал свои, слава богу, немногочисленные, авоськи. И предлагал порыться в чужих вещах – мало ли, мол, что.
Поиски таможни ни к чему полезному для них не привели.
– «Если вам при обыске случайно попадутся какие-нибудь челюсти, то непременно скажите», – такая вертелось на бимовском уму фраза.
Но он молчал, так как слово «обыск» в данном случае не являлось корректным. А синоним «обыску» не мог подобрать, хоть и порывался. Начинаемая второпях фраза обрывалась на самом интересном месте, интригуя таможню: «Что же всё-таки важного хотел сообщить им этот будто незаметно побитый русский. Да уж не взят ли он в залог остальными, которые – против указанного дедушки – выглядели невыносимо, по-обидному дерзко?»
Трава наглухо отбила основную бимовскую память. Бимовский софт работал на мумийного типа оперативке с древнеегипетским интерфейсом.
Надо отметить, что битком набитый автомобиль Рено взору лукашенковских таможенников понравился больше остальных.
Ровно так, как объявлял на планёрках Бим.
Все роли в космической капсуле, называемой «Рено», были распределены между членами команды.
Бим брался работать агентом Гринписа… стоп-стоп! Немного не так: если углубиться в историю вопроса, то, скорее он хотел быть как бы контроллером или датчиком-измерителем чистоты. Разумеется, по гринписовским ГОСТам. То есть, инициируя начало деятельности по указанной тематике, он собирался преимущественно наблюдать и руководить. Что, разумеется, не исключало его участия в сборе последних пылинок. Биму желалось экспертировать результаты, а не превращаться в главпылесос. Ибо, это уж слишком!
Задумка отличная! Всё чётко, как в приличной армии, где ничего не делается вне устава. Кто служил, тот знает, что вся деятельность в армии расписана Уставом: и никакой, блЪ, мать твою, самодеятельности.
Даже виды дозволенной инициативы прописаны и проклассифицированы Уставом.
Соответственно минимизируются ошибки.
Бим при всём своём желании не мог служить обещанным Гринписом. С Бимом всегда так. Что бы он не обещал, всегда проваливалось именно в час икс.
♥♥♥
Машину подняли в значимости, выдернув из общего потока.
Велели вырулить на спецстоянку, устроенную в укромном уголке задворок.
Четверо чинов, не считая пятой подошедшей женщины с поводком, но без положенной собачки, – чему поначалу угрюмый Малёха несказанно обрадовался, – начали длительный досмотр.
Досмотр