– Ну, всё, хозяйка, дело сделано! – снимая шапку, сказал вошедший Кириллов.
– Спасибо вам, Алексей!
– Да не за что, Ангелина Павловна! А ведь я вам не представлялся!
– А я ваше имя в магазине услышала.
– Понятно, вы внимательная.
– Ну что же вы стоите, присаживайтесь, – сказала Геля и налила Кириллову чай. Он снял куртку и присел к столу. Она поставила перед ним вазочку с конфетами и тарелку с сыром. – Угощайтесь!
– Спасибо, Ангелина Павловна!
– Да не называйте вы меня по отчеству! Мне даже неловко! Я ведь намного младше вас! – сказала Геля.
– Да и я не особо старый, мне всего-то тридцать шесть! – усмехнувшись, сказал гость.
– А десять лет разницы для вас ничего не значат? – спросила Ангелина, хотя сама была крайне удивлена, полагая, что Алексею не меньше, чем сорок пять. После работы на улице его волосы ещё больше взлохматились, двухнедельная щетина скрывала почти всё лицо, и только лучистые серые глаза выдавали в нём молодого мужчину.
– Всего-то десять лет! Пролетели, будто и не было, – с грустью сказал Кириллов, и Геля поняла, что его воспоминания коснулись самого печального периода жизни.
Незадолго до приезда Гели в Таёжный, в семье Кирилловых случилась большая трагедия. Соседские мальчишки, взяв из дома ружьё отца-охотника, вынесли оружие во двор и во время игры застрелили шестилетнего сына Алексея. Его жена, не справившись с потерей ребёнка, лишила себя жизни. А он, обвиняя себя в том, что не досмотрел, не удержал, замкнулся, стал угрюмым, перестал общаться с людьми и, словно робот, ежедневно ходил на работу, исполнял свои обязанности, обедал, не чувствуя вкуса еды, снова продолжал работать, выполняя план по лесозаготовкам, получал за это премии и грамоты, но жизнь для него утратила всякий смысл.
– Алексей, пейте чай, а то совсем остынет, – пытаясь вернуть его из прошлого, сказала Геля. Он, словно очнувшись, пристально посмотрел на девушку.
– Пожалуй, я пойду, спасибо за угощение, – поднимаясь из-за стола, сказал гость. И Ангелина не нашлась, что ему ответить.
Весь следующий день образ Алексея преследовал её. Она старалась представить его подстриженным, гладковыбритым, в светлой рубашке и, непременно, улыбающимся, и чтобы в его глазах сияла радость, а не таилась грусть.
Возвращаясь вечером домой, она издалека заметила у своей калитки знакомую фигуру. Сердце начало метаться, ища место, где ему остановиться, а ноги, словно ватные, перестали слушаться хозяйку. Алексей заметил Ангелину и пошёл ей навстречу.
– Здравствуйте, Ангелина!
– Добрый вечер, Алексей!
– А я вот пришёл у вас снег почистить, а хозяйки ещё нет! – улыбаясь, сказал он.
– Ой, да что вы, Алексей, мне неудобно! Я сама! – смутилась Геля, но в душе порадовалась его улыбке и тому, что вновь его видит.
– Да знаю я,