Утром он проснулся от стука судовых двигателей, который отдавался в мозгу, словно заклинание: «Тут, а не там! Тут, а не там! Тут, а не там…».
Грегсон стряхнул с себя наведенный морок. Каюта слегка вибрировала от работы ходовых машин. Яркий свет проникал сквозь иллюминатор. Снаружи доносились пронзительные крики чаек. Какое блаженство! Впереди ещё целых три дня оплаченного сладостного ничегонеделания! Грегсон снова провалился в сон, из которого вывел звонок – сигнал к первому завтраку. Пусть идут к черту! Грегсон прикрыл глаза и снова погрузился в полудрему, но спустя всего несколько минут в дверь каюты настойчиво постучал стюард и любезно пригласил забывчивого пассажира пожаловать к завтраку. Великая честь: лично за ним специально прислали человека. Пожалуй, все-таки стоит пойти.
Грегсон надел купленный вчера легкий белый полотняный костюм, белую шляпу и парусиновые туфли. На палубе было прохладно, а на открытых местах, куда набегал поток воздуха от движения парохода, даже холодновато, но утепляться совсем не хотелось. Пароходный дым сносило к палубам третьего класса. На море стоял штиль, но кожу холодил набегающий поток воздуха, вызванный движением парохода. Бирюзовое море в далекой дымке сливалось с голубым небом. Над палубой с криками проносились чайки. Грегсон возблагодарил судьбу за неожиданно представившуюся возможность хоть ненадолго вырваться в благословенный средиземноморский рай из серого закопченного города, из бледно-зеленой Англии, напоминающей своими пейзажами вареный шпинат. Он еще долго стоял и дышал полной грудью, вглядываясь в горизонт, пока вдруг не вспомнил, что давно пропустил начало завтрака. Невежливо.
Завтрак для пассажиров первого класса был накрыт в отдельном небольшом зале, отделанном деревянными панелями и сверкающей золотом латунью. Метрдотель важно провел Грегсона к столу и представил опоздавшего сидевшим за столом пассажирам: путешествующий писатель, собирающий материал по египтологии. Затем представил ему по очереди остальных компаньонов.
Полковник Уотсон, американец с сухим загорелым лицом, пышными седыми усами и острым взглядом голубых глаз, одет почти в точности, как Грегсон. Только его шляпа, висевшая рядом на крючке, была более широкополой. Похоже, снял он ее, только садясь к столу. За столом полковник молчал, изредка иронично поглядывал на остальных,