Я пошла в душ. Первая струя воды, холодная, заставила меня вздрогнуть, как будто носком кто-то дал мне по носу – «Просыпайся!» Это была единственная радость в этот ужасный день, когда правда о моем брате, или скорее, о том, чего я не могла контролировать, окончательно привела меня в смятение. Я уставилась в зеркальную поверхность, стараясь найти хоть какое-то утешение в своем отражении, но вместо этого увидела лишь боль и разочарование, замешанные на том, что оставалось от счастья. Прекрасно. Теперь у меня есть не только реальный брат, но еще и романтические воспоминания с ним. Это просто великолепно. Испорченный сюжет? Или, может быть, новый тренд в семейных мелодрамах? Я пыталась смыть остатки вчерашнего безумия, но правда оставалась. Адам. Мой брат. Вода струилась по телу, смывала не только грязь, но и воспоминания.
Как же мне смотреть ему в глаза? Вопрос, который терзал меня, привел к черной иронии ситуации: лежа рядом с ним, я чувствовала больше вины, чем вины, в которую меня всегда погружала моя жизнь.
Сполоснув волосы, я вернулась к той знакомой жути – чувство, что всё, что я когда-либо знала, было вырвано из контекста, словно кто-то перепутал страницы в загадочной книге. Когда я вышла из душа, покусанная холодом, мне вдруг стало интересно: какое именно направление в литературе я провалила в этом году, чтобы заслужить такую судьбу? Никакой Теннесси Уильямс не мог бы придумать ничего более запутанного. Я обернулась полотенцем и, глядя на плоское, скромное отражение, попыталась придумать, как же объяснить все это себе. Странно, как с каждым днем становится все труднее скрывать правду. Но и в этом чародейском гипнотическом мире, где хранятся только тайны и страхи, мне надо было хоть как-то собраться с мыслями, пока оставшиеся три часа до начала пар не истекли. Я не хотела снова стать жертвой своих печальных воспоминаний, своих черных шуток и искаженной реальности.
Решив, что пора закончить с играми, я вдохнула, как будто это был последний глоток воздуха, и шагнула в этот новый день – день, когда я, возможно, открою глаза на правду о себе. Пусть она будет даже еще более ужасной.
Высушив волосы дешевым феном, я заколола их в небрежный пучок. Как будто этот тривиальный жест мог отвлечь меня от мыслей о нем. О том, с кем я теперь не только связана кровными узами, но и интимными воспоминаниями. Чудесно. Прямо как в плохом фильме. Шарик, чтобы у кого-то выбить мозги, просто не нашелся под рукой. Надела черные джинсы – но где же еще в моем гардеробе были белые? Черный свитер причесал меня до неузнаваемости. «Сегодня у меня траур», – подумала я с ненавистной иронией. Надев черные кожаные ботинки, которые знали больше о горечи, чем о счастье, и черную куртку, я решила, что по крайней мере внешний вид моих чувств будет соответствовать ситуации. Я расправила плечи, как будто это могло мне помочь. Накинув на плечо потертую рюкзаковую находку, я выбралась из квартиры, словно в бездонный мир, где не ждали ни комплиментов, ни утешений.
Дорога до универа занимала всего двадцать минут,