Бывшие. Навсегда. Наталия Романова

точно. Молчать в этом случае подло, и в отношении жены Ильи, и в отношении Алины. Не исключено, что она не знакома с этой занимательной частью биографии «такого, такого». Эдакого!

      – Не может быть! – она закрыла ладонями рот, словно с трудом сдерживала крик ужаса.

      Глаза округлились, стали похожими на плошки, кончик носа заходил ходуном, лицо пошло красными пятнами.

      – Я же… я была у него дома! Не похоже, чтобы он жил с женщиной… На кухне, в ванной, спальне, – последнее слово она прошептала, словно секретом поделилась, – никаких следов.

      – И игрушки не видела? – прошипела я. – У Ильи двое детей, мальчик и девочка!

      – У какого ещё Ильи? – в ответ прошипела Алина.

      – Ильи Фёдоровича Попова, – отчеканила я. – Моего брата.

      – Какого ещё Ильи Фёдоровича? – вылупилась на меня Алина. – Я про Таира Сергеевича говорю… Он, что… не твой брат?

      – Не брат он мне… – я едва не сказала целиком фразу из легендарного фильма.

      А ведь как подходит, как подходит… Гнида и есть! Передо мной в трусах расхаживал, топорище привставшее демонстрировал, а сам Алине в спальне отсутствие женщины в своей жизни демонстрировал. Вот же гадёныш…

      – Но… – Алина смотрела на меня во все глаза, мимикой демонстрируя полёт мысли, который привёл её к верному выводу: – Ты ж-жена-а-а? – в ужасе прохрипела она, смотря на меня, как на восставшего из ада мертвеца.

      – Бывшая, – я вальяжно откинулась в кресле. – Отчество – это совпадение. Сергей – популярное имя.

      Несколько бесконечно долгих минут я наблюдала, как меняется цвет лица Алины, от бледно-зелёного до пурпурного и обратно, как проступает испарина на лбу, как там же появляется морщина, пересекая сантиметровый слой тона, как нервно дёргается верхняя губа, а нижняя ползёт вниз, вслед за челюстью, стремящейся ко встрече с полом.

      – Ну полно, полно, дорогая, – с барским величием прокомментировала я увиденное. – Мне совершенно безразлично, что происходит в личной жизни Таира Сергеевича.

      – Вы не будете против, если… – от неожиданности бедняжка перешла на «вы».

      Бесчеловечная я всё-таки женщина, могла бы подготовить юное создание к тому, что почти сорокалетний мужик имеет прошлое. Как не стыдно?! Как не стыдно?..

      «Никак не стыдно», – мысленно ответила я себе, вслух же произнесла:

      – Естественно, не буду против, – и дружелюбно улыбнулась, примерно, как кобра на охоте.

      Сразу же позвала официанта, попросила повторить порцию устриц. Таир не молод, с двадцатипятилетней красавицей в платье малинового шербета придётся туго. Зря она, что ли, половину премиальной части на трусы потратила?

      Мы, женщины, должны проявлять солидарность, да.